Не было нам покоя - стр. 23
Линк отодвинул дверцу шкафа и нашел внутри Гэтана. Тот сидел, вжав голову в колени и сцепив руки на затылке. Он поднял на Миллеров взгляд голубых глаз-прожекторов, но не сказал ни слова. Линк присел с ним рядом.
– Оставишь нас на минутку? – спросил он Эмберлин, шагнул в шкаф и задвинул дверцу.
Она склонилась и заглянула в шкаф сквозь щель в двери, но мальчики просто молча сидели внутри, и она оставила их в покое. Из других детей на поминках были только одноклассники Элайджи, и они казались ей огромными и старыми, как настоящие взрослые. Даже их скорбь была какой-то взрослой, тусклой. Они окружили ее, как огромные деревья в старом лесу. Она стояла рядом с родителями, пока они обменивались с другими приглушенными репликами, избегая обсуждать смерть Элайджи. Вместо этого все говорили о том, как он был молод и сколько всего не успел сделать. Она уже понимала, что такое смерть и самоубийство, но глубокое отчаяние, толкнувшее его на такой поступок, было ей неизвестно. Она чувствовала странное чувство вины за пропасть, что отделяла ее от мальчика, которого они пришли оплакать.
Первыми настоящими похоронами стали для Эмберлин похороны Линка. Так как до этого ее опыт ограничивался одними поминками, то у нее в голове сложился образ похорон, которые она почерпнула из фильмов. Там одетые в черное люди собирались на ярко-зеленом газоне кладбища, и гроб опускали в землю. Они кидали на крышку цветы и пригоршни земли. Камера постепенно отдалялась от сцены. Светило яркое солнце – либо дождь лил как из ведра, и тогда все прятались под черными зонтами.
В реальности же похороны Линка проходили в помещении, потому что его кремировали, а прах поместили в маленькую урну с желто-рыжим узором в виде солнца. Пришли одноклассники, которые до этого не общались ни с Эмберлин, ни с ее братом. А вот Ноэми осталась дома. Ческа Амато сопровождала Лайл с родителями.
На похоронах все спрашивали, где Ноэми, причем спрашивали Лайл, а не Ческу. Эмберлин ничего не сказала, а вот ее подруги свое мнение высказали. Брианна сочла ее отсутствие «подозрительным», а Карли – «оскорбительным». Это было первым, что они сказали ей на церемонии. Может, им казалось, что если говорить о чем-то обыденном, то можно притвориться, что жизнь идет своим чередом. А может – что было гораздо хуже, – даже на похоронах Линка их больше всего интересовали мелочные, злобные сплетни.
Эмберлин пожала плечами и, пока они увлеченно шушукались, ускользнула с их глаз. Хотя с Ноэми их объединяли и ежедневные поездки на автобусе, и общая школа, и Линк, Эмберлин считала ее холодной, отстраненной и непонятной. Однако ей самой ужасно не нравилось, когда другие поспешно судили о людях, и она старалась давать людям второй шанс. Может, Ноэми не пришла, потому что ей было слишком грустно. Это бы Эмберлин поняла. Ей и самой не очень хотелось приходить на похороны.