Не было бы счастья… - стр. 4
– Иваном зовут, – добавляю, не переставая улыбаться.
– Красивое имя. Как деда твоего прям.
– Ага.
Мы оба замолкаем с мамой. Не знаю как она, но мне сейчас вдруг становится очень интересно посмотреть на отца и мать этого парня. Даже если учесть, что он живёт в глухой деревне, мозги у него работают неплохо: вон как умело собрал снегоход.
Погрузившись в свои мысли, я не замечаю, как мы заехали в небольшую деревню.
Надпись на знаке поистёрлась, и особо не прочтёшь, что там написано. Кое-где уже даже свет горит в окнах.
– Здесь что, только одна улица? – спрашиваю сам у себя, но слыша смешок мамы, усмехаюсь.
– Ты, сынок, слишком долго живёшь в городе. Хотя баба Паша при последнем разговоре упоминала, что у них здесь целых две улицы, просто разделены они небольшим пролеском. – Мама говорит, а я вижу на её лице такую спокойную улыбку, что сам успокаиваюсь. Может, и правда нужно было её раньше привезти сюда. Здесь она хоть улыбаться начнёт.
Снегоход Ивана останавливается. Парень вскакивает с него, жмёт руку другу и указывает тому в противоположную сторону. Сам же поворачивается ко мне и кивает на дом, огороженный метровым штакетником. В сумерках особо не рассмотришь всё, но территория огромная. Вот только проблема – не чищено. Ладно разберёмся.
– Приехали, мам, – говорю я улыбаясь и, выйдя из машины, помогаю и ей выбраться.
Мы подходим к калитке, где стоит Иван и ждёт нас. Провожать, что ли, будет? Я уже собираюсь задать ему этот вопрос, как дверь в доме резко открывается, и из него вылетает низенькая щупленькая старушка в огромных валенках и, закутывая на себе огромный серый платок, кричит:
– Ой, спаситя-помогитя! Паша помярла. Ой, люди добрые!
Иван дёргается к бегущей бабушке, но тут открывается окно, и в него наполовину вываливается вторая старушка, которая начинает хохотать на всю округу.
– Глашка, ты чаво? Совсем дурная? Шутку опять проглядела.
– Тьфу, – зло выплёвывает старушка, что выбежала на улицу, резко останавливаясь. – Дура старая. Всё. Больша не пряду к тебе. Сама пей свою наливку, а я к Маньке ходить буду.
– Ну, Глашка, – не переставая хохотать, выходит на улицу старушка.
– Не Глашкай мне, карга старая. – Она поворачивается к Ивану и строго говорит: – Поди, унучик, забери вещи мои у этой мымры. Я больша с ней не вожуся. – И гордо выходит с калитки, даже не замечая нас.
– Да, бабуль, – улыбается Иван и идёт к дому. – Привет, баб Паш.
– Привет, Ванюша. А это кто там с тобой? – Наконец-то и нас замечают.
А я думаю: может, ну их эти каникулы, и домой уехать?
– А это к тебе приехали. Из города.