Не бойся, тебе понравится - стр. 45
- И что было дальше?
Прекращаю таращиться на носки своих туфель и перевожу на него взгляд. Открытием стало то, что ему действительно интересно. Он спросил это не из вымученной вежливости. Он меня правда слушает.
- Ничего дальше не было. К счастью, мои друзья вышли покурить на улицу и наваляли этому идиоту.
- А говорят ещё, что курение убивает. Кому-то оно спасает жизнь. Дважды, - изрекает Ветров, и хмурая складка на его лбу становится ровнее. Спустя пару минут тишины, снова на меня смотрит: - Как ты?
И это его "как ты" прозвучало так... Небезразлично! Нормальным человеческим тоном, без зла, заносчивости и пафоса.
- Нормально... - шепчу, глотая окончание и подступивший к горлу солёный ком.
Слишком много впечатлений для одной ночи.
Остаток пути мы едем в полной тишине. Ну, за исключением сменяющихся наполненных меланхолией треков по радио - в полной.
Я не знаю, что у него спросить, любой вопрос кажется сейчас неуместным. Хотя мне очень хочется узнать, что за человек его отец, как Эмиль пережил развод родителей, хочется разуверить его, что мне нравится это всё не больше, чем ему. Но я молчу, как и он.
Когда он тормозит у ворот своего бывшего дома, то даже не смотрит в ту сторону. Вернее, взглянул на белый ухоженный коттедж всего раз, а затем демонстративно отвернулся и кивнул на дверь:
- Надеюсь, сами дойдёте? Дождь уже почти закончился.
Пробурчав скомканные слова благодарности, выбираюсь в промозглую сырую ночь.
Как только я вытаскиваю абсолютно невменяемую Аду из салона, машина резко срывается с места и, разрезав тишину ночи визгом шин, удаляется по чёрной ленте дороги обратно в сторону "Рио".
Аделина не может связать и двух слов, прочем, как и работать ногами, поэтому мне приходится тащить её буквально на себе, и когда я добредаю, наконец, до входной двери, с меня в прямом смысле сошло семь потов.
- Аккуратнее... Тише, пожалуйста, - шиплю на подругу, когда она, поднимаясь с моей помощью по лестнице, то спотыкается, то громко икает, что начинает что-то бессвязно лепетать.
- Меня сейчас стошнит... - предупреждает... но поздно - зловонная жижа с гортанным звуком выплёскивается наружу и уже стекает по моему рукаву, образуя на ступеньках мерзкую лужу.
- Что здесь происходит? - одновременно с вопросом зажигается свет, и мухомор, морщась, с маской омерзения лицезреет на съеденный и хорошо переваренный ужин Ады.
Потом он переводит взгляд с него на меня. На моё лицо, исполосованное разводами размазанной туши, на мои разодранные окровавленные колени...
- Завтра поговорим, - и брезгливо. - Убери тут всё.