( Не)беги от меня, ведьма! - стр. 2

— Инэй, не смей! — строго приказал отец, преграждая мне путь, но в голосе его дрогнула слабость.

— Не нужно, папа, — посмотрела на него прямо. — Всё решено.

Отец моргнул и, плотно сжав губы, опустил голову. Я обратила взгляд на женщину, вовсе не старую, как мне показалось изначально; напротив, ведьма ослепляла своей красотой, зрелой и вольной, в длинном тёмном одеянии из бархата. Тяжелые волны серебристых волос спадали до пояса. Вот почему мне показалось, что она старше, из-за седины. Но больше всего поражали её глаза: светло-фиолетовые, необычные, пронзительные.

— Я готова принять дар, — объявила на выдохе.

— Инэй! — одёрнул отец, его рык раздался эхом под высоким сводом потолка.

— Я всё решила, — не дрогнула я.

Приподняла подбородок, чувствуя, как дрожат колени. Да, папа, я уже не маленькая девочка и могу принимать взвешенные решения. Давно прошло то время, когда меня нужно было оберегать.

Напряжение разлилось по телу. Я сглотнула и прямо посмотрела на ведьму Артара. Сиреневые, как турмалины, обращённые на меня глаза незнакомки холодно блеснули и застыли бездонными омутами.

— Я готова принять дар, — повторила.

— Хорошо. Оставь нас, — указала ведьма отцу.

— Нет, говори при мне! — упрямо заявил тот.

Я взволнованно посмотрела отцу в глаза:

— Папа, время уходит. Нет нужды сопротивляться. Я знаю, что делаю.

На самом деле, я не знала; возможно, подумаю потом и пожалею. Наверняка пожалею. Но сейчас для меня было важно спасти жизнь не только сестры, но и её ребенка. Не хочу ничьей смерти.

Отец метнул на ведьму гневный взгляд.

— Я буду следить за тобой, только посмей ей навредить, тогда… из-под земли достану, — цедил каждое слово, буравя ведьму взглядом.

Стиснув челюсти, он всё же направился к двери.

Во рту стало сухо. Я туго сглотнула. А следом на мои плечи легли чужие руки.

— Ты готова? — склонилась ко мне ведьма, хищно улыбаясь.

— Да, — кивнула, вкладывая в голос всю твёрдость, заталкивая дальше едва уловимое колебание, которое царапнуло изнутри и исчезло.

Ведьма подняла руку и коснулась моих волос, пропуская через пальцы золотисто-каштановую прядь. От этого её касания мне стало не по себе.

— Тогда, — она расправила плечи, приподняла подбородок, — идём за мной.

Ведьма повернулась, касаясь моей спины ладонью, и я не понимала, была ли она тёплой или прохладной. Мы прошли к ширме, откуда больше не доносились стоны сестры: Флоретта давно потеряла сознание.

***

Дальше я всё помнила смутно, будто была в каком-то кошмаре. Невыносимо долгом. Утопала в вязкой трясине небытия несколько дней кряду.