Не Барби - стр. 10
Со мной он разговаривал. Только вот каждая его обращённая ко мне фраза очень уж отдавала популистским душком: он явно общался со мной только для того, чтобы больше понравиться Татьяне. Ну, я же её подруга, а значит благосклонное ко мне отношение должно вызвать большее её расположение. Обычное дело, надо сказать.
Был ещё Пётр, худенький и маленький очкарик, с копной льняных волос, работавший курьером в юридической конторе, который приходился Борису племянником. Петру было лет двадцать и он так явно и неприкрыто пялился на Сонечку, а точнее то и дело замирал при взгляде на её грудь, что его желание затащить её в постель было очевидно совершенно всем. Он так явно её хотел, что над ним то и дело подтрунивали, и маленький пляж с единственной на нём компанией оглашался взрывами дружного мужского смеха, в котором то и дело переливался высокий и звонкий Сонечкин. Её нежный голосок и манера общаться околдовывали мужиков не меньше, чем её фигура и роскошные волнистые волосы до лопаток.
Для худосочного Петра я была слишком крупной. Собственно, думаю, что я весила, как два Петра, а учитывая то, что он был невысокого роста и едва доставал макушкой мне до носа, мы бы смотрелись вместе более, чем комично. Он был очень немногословен, если не считать пошлых анекдотов, которые он расссказывал вроде бы всем, но прежде всего, конечно, Сонечке. Рассказывал их он не очень смешно. То и дело сбивался, мямлил, а под конец нередко хихикал сам больше остальных, иногда зажёвывая смехом финальные фразы.
А вот импозантный, широкоплечий и довольно красивый брюнет Михаил, какой-то начальник вроде бы транспортной компании 9A, рассказывал их отменно. Но учитывая то, что объектом для его рассказов служили все, кроме меня и Екатерины Сергеевны - мы единственные, на кого он не смотрел во время этих рассказов - было очевидно, что ему я тоже совершенно неинтересна. И это было обидно, потому что он мне нравился своей неторопливостью и галантностью. Ухаживал он и за мной, но просто потому, что я - тоже женщина. Он при этом избегал на меня смотреть, всё больше опускал взгляд или переключался на других дам.
Рано оплешивевший Николай, которому при этом на вид невозможно было дать больше двадцати-восьми-тридцати лет, был весьма смешливым балагуром, рассказывающим байки и общавшимся со всеми, включая меня, но со мной и Екатериной Сергеевной он говорил о погоде, речке, работе и своих похождениях в турпоходе, а с Танюшкой, которая ему явно нравилась и сексапильной звездой дня - Сонечкой явно флиртовал.
А ещё Танюшка очень понравилась Олегу. И что было очень заметно, его общение с ней явно задевало Сонечку, которая всячески строила ему глазки. Олег, на которого я даже смотреть стеснялась, до того он был необыкновенно хорош собой, меня не замечал вообще. Он сидел рядом с Таней, а я была между нею и Сонечкой. Нехилый такой создавался контрастик, но пересаживаться во время чаепития было неловко, да и некуда, все сидели кружком. Попозже, уже после купания, я конечно пересела в сторонку, но не думаю, что это заметил кто-то кроме Танюшки и назойливого женатого Степана.