Назову своей - стр. 4
Просторная комната, полутораспальная кровать из натурального дерева с ортопедическим матрасом, высокие комоды вдоль стен, платяной шкаф в углу. На окнах простые шторы, без ламбрекенов и прочих завитушек, растения в цветных горшках на подоконниках.
Раз проснулся, значит, надо вставать. День впереди длинный, планы какие-никакие имелись, главное – познакомиться поближе с Любой. Накануне, сразу по приезду, Люба шла по проулку по своим делам, остановилась, чтобы поприветствовать соседей, задержала взгляд на Игнате.
В том, что она его узнала, сомнений не было, как и в том, что поняла, зачем он пожаловал. Игнат хотел было перемолвиться парой слов с потенциальной женой, но одёрнул Фёдор, тот самый брат, к которому приехал Игнат:
– Нехорошо это, – шепнул он.
Игнат сразу вспомнил, где находится. Замашки современного мира и избалованного женским вниманием мужика стоит оставить при себе. Придёт время, тогда и поговорит с Любой, а пока достаточно вежливого приветствия.
Игнат знал, Люба набожной не была, давно жила в миру, как уехала в семнадцать лет в Новосибирск, так там и осталась. Закончила колледж на экономиста, поступила на заочное в институт, одновременно работала и жила полной жизнью молодой девушки в большом городе.
После вышла замуж, как это часто бывает, не спросив родителей, особенно отца. За единоверца, только муж был из другого согласия[4], тоже беспоповского[5], из поморцев[6]. Обе семьи рады не были, но противиться не стали, тем более, у брака имелась «уважительная причина», которая того и глади полезет на нос.
Причины развода Люба не называла, в переписке Игнат лезть в душу не собирался, да и в принципе не хотел. Нечего прошлое ворошить, смотреть надо в новый день. Официально разводы не приветствовались, какого супруга господь послал, с тем жить следовало, только люди – не роботы, тем более в двадцать первом веке, по чужой указке мало кто жить согласен. Родители испросили у наставника разрешения на развод дочери уже через год после официального и сейчас подыскивали нового мужа Любе, в этот раз точно своего согласия, чтобы без сюрпризов. Нажилась самостоятельно, достаточно!
Игнат, несмотря на то, что родился и жил в миру, женихом считался завидным. При должности, погонах, деньгах: государство не скупилось, оплачивая «услуги» Калугина. Из известной в их краях семьи. К тому же, два родных брата Игната жили тут же, в Кандалах, отец приезжал, да и сам Игнат навещал родственников. Не чужаки, одним словом.
Так что дело, считай, решённое. Осталось только молодым между собой договориться, но в этом-то Игнат не сомневался. Люба ему приглянулась. Невысокая, полноватая в нужных местах. Платье из вискозы обхватывало налитую грудь, опускалось на небольшой женский животик, струилось по крепким бёдрам и заканчивалось у круглых, аккуратных коленок.