Назову своей - стр. 19
– Не торопишься, Игнат?
– Ты можешь отказаться, – он пожал плечами, – неволить не стану, но ты должна быть в этом заинтересована не меньше меня. Сексуальное несовпадение – не мелочь. Семья не на пару лет создаётся, неужели самой неинтересно проверить?
Он пытливо посмотрел на будущую жену. Приятная, красивая.
– Я подумаю.
Подумала. Через четыре дня ранним утром отправились в райцентр на Патриоте Фёдора в Детский мир, купить Кирюшке игрушечное ружье, стреляющее шариками. Уж очень пацанёнку хотелось своё оружие, дедушка играть с воздушкой не позволял, а какой же из внука охотник вырастет, если ружья своего не имеет.
Глава 5
В номере-домике приятно пахло деревом, травяной свежестью из приоткрытого окна, женской туалетной водой и сексом. Игнат растянулся на простыне, накинув вторую до пояса, заодно укрыл Любу, та лежала рядом, спокойно и глубоко дыша.
Слишком рано? Возможно. Только Игнату держащаяся зубами за собственное целомудрие невеста не нужна, никаких выводов из скорой близости он делать не собирался. Вернее, сделал: Люба – подходящая ему женщина. Разумная, умеющая отстаивать собственные интересы и границы, твёрдо понимающая, что именно хочет, от кого. И, что немаловажно, чувственная, готовая к жаркому, жадному ответу.
Конечно, долгое воздержание со счетов скидывать не следовало, у самого Игната едва не подкосились ноги, когда только завёл Любу в домик, нагнулся за поцелуем, но всё-таки темперамент был виден и не мог не радовать. Сама же Люба призналась, что у неё не было никого со времени развода. Сначала не до романов было, потом работы лишилась, сынишка бесконечно болел, подалась к родителям, в Кандалах не разгуляешься.
Не верить у Игната причин не было. Да и какая разница? С человеком жить, а не с его прошлым связями. В телегонию он не верил, как в любой псевдонаучный бред.
Люба заворочалась, перекинула руку через Игната, удовлетворённо вздохнула, он обнял в ответ одной рукой, другой взял женскую ладонь, поднял на свет. Небольшая кисть с коротковатыми пальцами с парочкой скромных колечек.
Вспомнились руки Риты – узкие, с длинными, музыкальными пальцами, которые венчал ухоженный, яркий маникюр. Не признавала его Ритка пастельных тонов, невзрачных нарядов, тонких цепочек, колечек, ей подавай броские, эксклюзивные вещи. Летела, как пчела на цветок, вернее, сама была цветком – экзотическим, издающим яркий, дурманящий аромат.
Люба неуловимо похожа на Риту, наверное, оттого глаз и задержался на ней, когда бездумно смотрел социальные страницы потенциальных невест. Молоденьких, до двадцати восьми-тридцати лет, отмёл сразу. Хотел бы нянчиться с детским садом – взял бы малыша из детского дома. Нужна женщина, которая родит ему ребенка, а не сама будет сопливым дитём. Остальные никакого интереса не вызывали, некоторые вовсе отталкивали, а на Любе взгляд задержался: красотка в красном заливисто смеялась, открывая ряд ровных, белых зубов.