Назови меня женой - стр. 27
Слушаю внимательно и, повернувшись к Алине, спрашиваю.
– Почему ты решила, что инфаркт?
– Так за грудиной колет, и правая рука…
– Это в спину вступило, – хмыкаю довольно и сам радуюсь ошибке мачехи. – Жить будете, Вадим Ильич, – заверяю серьезным тоном. – Сейчас обезбола вколем, и как новенький снова побежишь к своим орхидеям.
– Пусть хоть отлежится сегодня, – командует мачеха и смотрит на меня умоляюще. – Правда, не инфаркт, Никита? Ты меня не обманываешь?
Гляжу на женщину, которую когда-то считал своим врагом. Постарела. Но все такая же красивая. Русые волосы собраны в дульку. Минимум морщин и максимум элегантности. Простое и в то же время красивое платье по фигуре. Но самое главное, взгляд! Алина смотрит на отца с такой любовью, что ошибиться невозможно. Любит его. Повезло! Наша мама так никогда не глядела. Равнодушный взгляд темных глаз с поволокой и какая-то внутренняя отрешенность. Может, поэтому и ушел отец к Алине. Эта хоть живая… Да и кто я такой, чтобы судить? Когда мама умерла, брак родителей доживал последние дни. У каждого была связь на стороне. И никто не пытался сохранить хотя бы иллюзию. Даже ради нас, троих детей.
– Ну и что тут у вас происходит? – раздается от двери знакомый голос. Илья. Высокий худощавый и невероятно обаятельный. Еще один доктор Макаров.
– Ложная тревога, – усмехаюсь я и, переведя взгляд на Алину, замечаю миролюбиво. – Ты все правильно сделала, мутер.
– Я еще и Дусеньку вызвала, – признается мачеха, помогая отцу сесть на кровати.
– С ума сошла, – бухтит он весело. – Никитос решил приехать по-тихому… А не судьба!
Немного позже, когда вся семья собирается за обеденным столом, я чувствую себя именинником. Исподволь наблюдаю, как Агафонов возится с дочерью и мимоходом оглаживает руку моей сестры. Как сама Дуська накладывает в тарелку мужа все салаты и разносолы и смотрит на него влюбленными глазами. Замечаю, как Илья поправляет выбившийся из прически локон жены. Любуюсь отцом с Алиной и испытываю… нет, не зависть… а острую потребность отыскать именно мою любимую женщину. Словно наяву вижу рядом Яну. Чувствую ее ладошку на своем колене и замираю, когда прямая и совершенно отмороженная жена брата спрашивает меня прямо в лоб.
– А ты куда направляешься, Никита?
Вот ведь бесцеремонная баба!
Поперхнувшись от неожиданности, стараюсь обдумать, как бы не выдать своих планов, но, заметив настороженные взгляды отца и брата, понимаю, что съехать с темы не удастся.
– В Сочи, – бросаю небрежно и снова смотрю на реакцию близких. Отец морщится. Алина роняет вилку. Брат пялится, будто на приведение. Одна Дульсинея не в курсе.