Назад в 1918 - стр. 15
– Вот что значит приобщиться хотя бы на мгновение к власти имущим и тогда граждане станут тебя воспринимать по-другому! – размышлял Захар.
Прием у Троцкого был назначен на восемь часов утра, и Самойлов торопился прибыть на Лубянскую площадь чуть раньше. Надев плисовые штаны, красную рубашку и хромовые сапоги, студент был готов к аудиенции. Выходя на улицу, он понял очевидную ошибку, потому что в 1905 году эта мода на красные рубашки была в тренде если сказать современным языком, а в 1918 году казалась очень броской. Скорее такой прикид больше соответствовал гражданам с криминальными наклонностями, чем рабочим, тем не менее мужчина решил не возвращаться в квартиру преподавателя и продолжил свой путь. По пути он неоднократно ловил на себе осторожные взгляды прохожих, пытавшихся понять кто перед ними – маститый вор или цыган.
Оказавшись возле доходного дома «Россия», на Лубянской площади, Захар осмотрелся по сторонам. Именно этот адрес ему написал в записке второй человек после Ленина. Входя внутрь он практически натолкнулся на часового, который стоял на посту с винтовкой в руке.
– Стой, куда прешь! – грозно закричал белобрысый солдат и угрожающе стал снимать винтовку с плеча. Опешив от неожиданности, Самойлов закашлялся и сквозь спазмы в горле проговорил:
– Я к товарищу Троцкому на прием!
В одно мгновение с солдатом произошло сказочное превращение. Подтянувшись и вновь повесив трехлинейную винтовку Мосина на плечо, он дружелюбно протянул:
– Извините товарищ, сейчас я быстро позвоню секретарю и доложу о вашем прибытии. Как ваша фамилия?
– Захар Самойлов! – примирительно ответил молодой человек и стал крутить головой по сторонам. Фойе здания прошлого века поражало высокими потолками и удивительной лепниной. Засмотревшись на это изящество, он на мгновение отстранился от действительности. Тем временем часовой взял в руку трубку и важно проговорил:
– Барышня, к товарищу Троцкому посетитель – Захар Самойлов!
Через несколько секунд положив трубку он по-дружески посмотрел на посетителя и протянув руку в направлении широкой лестницы изрек:
– Проходите, товарищ Самойлов, вам второй этаж, кабинет двенадцать.
Молча кивнув головой, Захар отправился на аудиенцию. Поднимаясь по мраморным ступеням, он ощущал невероятный внутренний подъем. Стараясь запечатлеть в памяти все детали от визита, он смотрел на мужчин и женщин, которые проходили по коридору. Большинство мужчин были в офицерских френчах без погон, черных кожаных куртках и хромовых сапогах. На офицерских ремнях располагались кобуры с револьверами. Иногда проходил представительный сотрудник с лихо закрученными усами и деревянной кобурой с маузером на поясе. Придерживая массивный пистолет, он гордо смотрел на сотрудников ведомства. Женщины в отличие от противоположного пола были элегантны и одеты по моде того времени. Легкие светлые блузки до самого горла, под которыми в районе груди просматривался бюстгальтер располагали к рабочей атмосфере, а длинные темные юбки до пола полностью закрывали ноги. В руках секретарш были серые бумажные папки или напечатанные на машинке приказы. Глядя на посетителей наркомата, Захар ощущал себя невольным зрителем на съемочной площадке. Остановившись возле кабинета номер двенадцать, он негромко постучал в дверь. Через мгновение не дождавшись ответа, Захар вошел. В квадратной приемной у окна располагался массивный стол, покрытый зеленым сукном, за которым сидела миловидная девушка. Мастерски барабаня изящными пальчиками по печатной машинке, она составляла какой-то документ. Подняв глаза на посетителя, шатенка вопросительно посмотрел на молодого мужчину в красной рубашке.