Найдите ведьму, или Бон вояж на метле - стр. 3
– Вот. – Обернулся он, и на стол легли два идеально тонких, изящных браслета. Ему почему-то показалось, что такие могут и не стать напоминаем о бесчинствах, учинённых над чародейской. Она благодарно улыбнулась и защёлкнула замочки.
Он провожал юную, совсем молоденькую иностранку со смесью печали и стыда. Стыдно было за весь род человеческий. И за мужиков особенно. Не знал он, что на такое способны в большей мере женщины.
Глава 2
Демонов переводчик выдавал какую-то несуразицу. Элис сначала подумала, что она настолько безграмотна, что артефакт не может исправить ее косноязычие. Но нет. Он сам был не высшего качества. И обряд со сдвиганием пружинок не помог, как ни старался таможенник.
Она шагала по перрону с чемоданом в одной руке и кофром с метлой в другой. Какого дракона она насовала столько вещей, непонятно. Всё равно тёплой одежды у неё не водилось. И если в Вортише зима была, как затянувшаяся осень, Идаллия показала хорошо утоптанную снежную тропинку к телепортационной арке , то Просская Империя отыгралась, снег был везде. Алисия и не представляла, что так вообще бывает: дороги в снегу, перрон в снегу, фонари и те в снегу. Но она всё равно не жалела, что отправилась именно сюда. Ей хотелось забыться. И пурга с вьюгой этому способствовали.
А забыть… Было что забывать…
Грегори выкрал её с того злосчастного бала. И она ярилась, психовала, грозилась проклясть или благословить, тут уж как попадёт. А противный некромант встал перед ней на колени. Аккуратно взял её руки в свои и, прижавшись лбом к ним, просил прощения. За всё разом. Оптом, так сказать.
За своё молчание. За слова. За действия. Он извинялся, и Элис с каждым словом понимала, что он ни в чём не виноват. Он не тащил её насильно в постель. Она этого хотела так же, как и он. Он не скрывал, что в городе не всё спокойно, ей было не до этого. Правда, вот со словами он погорячился. Это да.
Но отчего же так мерзко осознавать, что она всё равно злилась. На него. За то, что не стал для неё тем самым принцем на драконе, не спас от сумасшедшей женщины, не вытряхнул из демона душу. Она не понимала. Просто опустилась на пол возле него и разревелась. От обиды, от отчаяния, от этих, мать их, шрамов на запястьях, что навеки остались напоминанием о произошедшем. И он баюкал её в своих руках, обещал, что такое не повторится, что всегда будет рядом. Целовал, украшенные серебряными нитками даоритовых рубцов, руки. Но не признавался. Не говорил, что она ему нужна, что она нечто большее для него, чем одна ночь в охотничьем домике…