Найдите Ребекку - стр. 33

– Ну, как вам Берлин? Роскошный мегаполис, правда?

Значок со свастикой на груди у Вернера говорил о его членстве в партии. Такие значки носили несколько мужчин из приятелей Ули.

– Невероятно, – согласился Кристофер. – Никогда не видел ничего подобного.

– Всего несколько лет назад он был совершенно другим. Пока к власти не пришли национал-социалисты, и еще маячила угроза большевиков. Ужасное было время. Рад, что ты этого не видел. И понимаю, почему отец вас отсюда увез.

– На Джерси было чудесно.

– Я говорил с твоим отцом – судя по его рассказам, это прекрасное место. Но ты не чувствуешь себя опьяненным бурлящей жизнью этого города?

– Чувствую, что опьянен, но чем – не пойму.

– Для немцев сейчас настало потрясающее время. Тебе нужно вернуться сюда и стать частью революции. Партия! Мы пытаемся изменить мир, работаем ради лучшего будущего. – Он поднял бокал пива и сделал большой глоток. – Вступать в партию вовсе не обязательно. Твой дядя говорит, что никогда не станет ее членом, но при этом он – образцовый патриот своей страны.

– Я знаю.

Но Вернер, похоже, его не слушал.

– Это настоящая революция, чудесная бескровная революция. Только посмотри на город: все снова в порядке, все аккуратно, и люди работают. Наконец можно снова гордиться, что ты немец.

Вернер посмотрел на него, ожидая какой-то реплики для продолжения разговора. Но Кристофер не хотел продолжать. Он хотел спросить, почему частью этого прекрасного общества не могут стать все, но не стал.

– Как думаешь, почему он это сделал? Что такого особенного в Каролине?

Вернер поднес к губам бокал пива.

– Думаю, рано или поздно просто приходит время, Кристофер. Сейчас ты молод, но однажды поймешь. Мы все женимся по разным причинам: кто-то из-за любви, кто-то из-за денег или власти, а кто-то просто не хочет быть забытым или брошенным. – Он предложил Кристоферу сигарету и закурил сам. – Но я встречался с Каролиной уже несколько раз. Она – чудесная девушка, и Ули с ней очень счастлив.

Ули тем временем допивал третью рюмку водки.

– А ты почему женился, Вернер?

– Еще поговорим об этом, мой друг. Еще поговорим.

Кристофер очнулся от мертвого сна без сновидений и сразу почувствовал ее рядом. Наступило утро после его двадцатого дня рождения. Он лежал на спине, а она на боку, от него отвернувшись. Он приподнял одеяло и увидел плавный изгиб спины – она подтянула ноги так высоко, что они почти касались локтей, которые сжала перед собой. Ее мягкие волосы беспорядочно рассыпались по плечам и казались золотыми на фоне светло-коричневой кожи. Он никогда не осознавал, какая она маленькая, какая хрупкая. Он протянул было руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, но остановился. Отдернул руку обратно и безвольно опустил на живот. Она слегка дернула ногами, резко выдохнув, почти захрапев, а потом подтянула их обратно. Кристофер замер. Уйти он не мог, они были в его комнате, в квартире, которую они снимали с другом Томом. Он сел в кровати, главным образом из-за рефлекторного чувства стыда, и рядом заворочалась Сандрин. Она перевернулась к нему лицом и открыла глаза с благородным изяществом, которого он прежде не замечал.