Найди своего Медведя. Славянские мифы и сказания - стр. 37

Балда готов был за всех девиц заступаться, решив, что Дунай их сильно обидеть может.

= Это ты, – удивленно спросил воин, доставая Баюна из травы.

Таких огненно – рыжих чертей он прежде не встречал нигде.

– Это я, -разгулялись, разлетались тут.

– Летать что ли учишься.

Кот очень удивился, когда понял, что того самого привидения Дунай не заметил.

– Привидения я и не заметил, – передразнил его кот, понимая, что у него страшно болит лапа, на которую он почему что не смог приземлиться.

– Ты когда будешь привидение изображать в черное одевайся, такими рыжими приведения не бывают.

– Спасибо за совет, -проворчал кот, – ты бы меня к Яге отнес, что-то я поранился.

Дунай усмехнулся:

– И то верно, нам с тобой по пути, так и быть донесу, хотя лазутчика надо было тут оставить.

Кот только урчал что-то странное.

Дунай с котом на руках появился в избушке, куда его определила на постой сама Яга, как самого строптивого, те воины, что тише этого красавца оказались, у Лешего и Ажбеты жили. Дунай вот тут как раз поселился.

– До утра подождешь, спит, наверное, Яга, – говорил Дунай коту.

Тот что-то проворчал про то, что до утра он может и не дожить, и посмотрел бы он на самого Дуная, если бы тот так свою лапу подвернул.

– Заснешь тут с вами, -говорила коту Яга, поднимаясь с печи, -вижу, слышу, как ты с дерева летел, как только Дуная не зашиб, а все потому что пасть свою разеваешь, и уж коли пошел за порядком следить, так и следи на здоровье, а не отвлекайся на чудеса в решете, -ворчала Яга.

Ничего на это кот не ответил, он не стал снова про привидение рассказывать, а то не только лапы, но еще и голову лечить вдвоем начнут, а этого он не перенесет, в том нет сомнения. Растянулся он на ковре самотканом, пока Яга готовила какой-то вонючий отвар и думал о том, что же всех их ждет впереди, особенно Соловья. Потому что тот не хочет быть невидимым и неслышимым, а сколько он еще людей и зверей погробит, пока будет свои набеги в заповедный лес совершать, и все только за тем, чтобы его заметили, не оставили в дремучем лесу прозябать в одиночестве.

Только ведь и на болоте его тоже не удержишь, уж слишком любит Соловей быть с кем-то, а не в тишине и печали думу думать, да и нет у него никаких серьезных дум, так шалости одни только на уме.

Вот Тугарина бы пришиб Илья, и улёгся бы тот спокойно спать в своем болотном дворце, и не совался бы, куда не надо. Зачем только он на Соловья наткнулся, и для подвига своего выбрал самого неподходящего парня. Лапа распухала все больше и все больнее и обиднее становилось.