Навсегда семнадцать - стр. 52
Долмацкий кружил нас на месте, явно наслаждаясь моим беспомощным положением. Тогда я приняла бесчестные правила и со всей силы укусила его за предплечье. На кожаной куртке тотчас образовался характерный след.
– Нельзя, дура! Фу! – рявкнул Янис, а затем поставил меня на бортик фонтана. Промассировав руку, он добавил: – Ты хоть привитая?
Оторопев, я отвесила ему пощёчину, но тот не дрогнул, а только больше разулыбался.
– Бешенство на лицо. Ещё немного и пена пойдёт…
– Да что тебе нужно?! – не сдержалась я, снова поддавшись крику. – Хватит меня преследовать! Мне до фантика, что ты пообещал моей матери! Плевать на вас обоих! Просто оставьте меня в покое!
Янис сбросил улыбку. Запрыгнув на бортик, он переспросил:
– Уверена?
– Более чем, – мой голос задрожал от злости.
– Как скажешь.
Не успела я одуматься, как получила лёгкий толчок в грудь и потеряла равновесие. Ударилась пятой точкой о бетонное дно, а затем почувствовала холод. На голову обрушились потоки воды, одежда стала мокрой. Бултыхаясь, я подплыла в середину фонтана и, наконец, встала на ноги. Жадно глотала воздух и пыталась стряхнуть с себя мелкий мусор.
Янис прыгнул вслед за мной, но не для того чтобы спасти.
– Остудилась? – беспечно спросил он, приблизившись.
Капли от потоков попадали на его лицо и одежду. Стоя по колено в воде, Янис продолжал держаться камнем. Он казался спокойным, но его выдавало дыхание – слишком частое и глубокое для равнодушного.
– Нет, – вырвался сиплый, неуверенный звук.
Я смотрела на него задрав подбородок, но на деле чувствовала себя уязвимой. Он не причинял мне боли, никогда не бросался угрозами, вот только находясь рядом с ним, я ощущала себя идущей над бездной по хлипкому мостику. Каждый мой шаг был неправильным, крайне опрометчивым, за которым неизменно следовало падение.
– Ты не уступишь, я это понял, – наклонившись, Янис стряхнул капли с моего носа, а потом провёл пальцами линию от виска до подбородка. Наши губы разделяло несколько сантиметров, отчего я решила, что тот собирается меня поцеловать. Тело сковало фантомными цепями. Дыхание прервалось. И тогда он тихо проговорил, обводя каждое слово: – Чтобы быть одинокой тебе не нужны посторонние, ты отлично справляешься с этим сама.
Сердце дрогнуло точно от укола. Его слова были подстать оскорблению. Но большую колику доставлял тот факт, что они являлись правдой. Той неприятной правдой, от которой я старательно отмахивалась. Получить её от Яниса оказалось больнее, чем от кого-либо. И даже выработанный с годами иммунитет не избавил от неприятных чувств.