Навсегда семнадцать - стр. 4
— Все вопросы вне учебного времени. Сейчас я хочу узнать каждого из вас лично. — Ещё никогда блеф не был так сладок. — А к доске у нас пойдёт…
В воздухе повисло напряжение. Закинув ногу на ногу и закусив краешек авторучки, я неспешно прошлась по списку учащихся. Лишь одна из фамилий заинтересовала меня больше остальных.
— Мудилова, — произнесла я, обратившись к классу. Все они продолжали покорно сидеть на местах, хохоча то в ладошку, то в ворот футболок. — Мудилова Соня, ты здесь?!
С места неохотно поднялась блондинка. Та самая выскочка, что не стеснялась испускать грубости у входа в школу.
Какая удача! Ещё немного, и мне здесь точно понравится!
— Не «му», а «ма». Ма-ди-ло-ва! — раздражённо проговорила она по слогам.
— Хватит мычать, мы не в коровнике! — издевалась я. А когда заметила, что девчонка топчется на месте, добавила: — К доске, Сонечка. К доске!
Мои глаза заслезились от восторга, когда своенравная дама вступила на подмосток, заметно трясясь от злости. Напомаженные губы скривились, будто её окатили помоями. Я же развернулась к ней корпусом, нарочито выставив туфли. Тёмно-вишнёвые, лакированные, они действовали на девчонку подобно красной тряпке на быка.
— Что ты знаешь о серных кислотах, Соня? — мстительно пропела я, всецело наслаждаясь свои положением.
Девчонка нахмурила белёсые брови.
— Ничего. Мы не проходили эту тему.
Она скрестила на груди руки, словно готовясь к внезапной атаке.
— Да ну? — не унималась я, болтая ногой. — А методичка Ирины Олеговны говорит об обратном.
— Посмотрите внимательнее. Это какая-то ошибка!
— Считаешь меня глупой?
— Я этого не говорила.
— Значит, пытаешься обмануть?
— Но это правда! Зачем мне лгать?
В одну секунду королева школьного двора превратилась в беззащитного ребёнка. Казалось, она вот-вот разрыдается и, топнув ножкой, составит компанию Семёнову. Однако «принцесса» продолжала упрямо держаться, накручивая прядку волос на наманикюренный палец.
— Я верю тебе, Сонечка. — Моё спокойствие смешалось с лукавством. — Верю, что скудность ума позволяет тебе забываться. Так вышло, что за отсутствием серого вещества в черепушке ты ничего не смыслишь в серных кислотах… Садись, Мудилова. Два.
Класс взорвался гоготом, а Мадилова наградила меня уничтожающим взором. Проникновенным и точечным, как если бы смотрела на врага. Поджав пухлые губы, она вернулась на место, при этом не единожды выругавшись.
Мне было нисколько её не жаль.
Отец всегда говорил, что я невозможная. Дерзкая. Своенравная. Грубая. Как тот ёжик, закрывшийся от опасного мира. И был бесконечно прав. Лишь для него одного мои колючки всегда оставались мягкими.