Навсегда семнадцать - стр. 26

Его дыхание обжигало, как и взгляд. Ослабив хватку, он добавил:

– А теперь бегом в машину, пока я тебя сам в неё не затолкал.

Спорить и доказывать обратное было бессмысленно. Уже через минуту я сидела в салоне, молчаливо глядя в окно и украдкой слушая примитивные анекдоты блондина. День выдался по-настоящему тяжелым, а я устала воевать. Всё, что мне хотелось, так это оказаться дома. В месте, которое никогда не станет мне родным.

Янис остыл так же быстро, как и вспыхнул, словно уголёк, упавший в воду. Он что-то болтал, однако легче не стало. Крохотная радость промелькнула лишь тогда, когда в окне показался знакомый подъезд. Обшарпанный, с перекошенным козырьком.

Выпорхнув из машины, я попала под нещадный ливень. Одежда снова стала насквозь мокрой. Тогда Янис откатил окно и бросил в меня курткой. Той самой – кожаной, с уродскими нашивками.

– Не простудись, Ромашка, – подмигнул он. – Береги себя.

На этих словах машина сорвалась с места и со звуком скрылась за поворотом, оставив тормозные следы на асфальте. Я стояла под дождём, как вкопанная, пытаясь переварить безумную поездку. Слишком неоднозначным был осадок.

Он выручил меня. Доставил до квартиры. Но почему-то его поступки не казались мне благородными.

В кармане зазвонил мобильник. Куртка выпала из рук на мокрый асфальт. Послышалась мелодия, которая принадлежала лишь одному абоненту.

– Папа, – пискнула я, приложив трубку к уху.

– Привет, солнышко. Как ты там без меня?

Его низкий с хрипотцой голос был таким родным, но в то же время показался мне чужим. Подавленным. Беззвучным. Изнеможденным.

– Ужасно. То есть, хорошо, – растерялась я. – Лучше расскажи, как ты? Почему пропал? Когда мы вернёмся домой?

– Я обязательно вернусь, котёнок. Нужно потерпеть. Месяц. Два. Но ты не волнуйся. Уверен, мама о тебе позаботиться.

– Ты лжёшь, – горло сдавило жгутом. – Скажи, всё плохо, да?

Отец выдержал паузу.

– Помнишь, я как-то сказал, что за все ошибки нужно платить? Теперь и расплачиваюсь, – он запнулся. – А ещё я сказал, что ты должна оставаться сильной, чтобы не случилось.

Выступившие на глаза слёзы помешались с дождём.

– Но ты ни в чём не виноват! Это только моя вина! Моя, слышишь?!

– Не говори глупостей…

– Перестань покрывать меня, папа! Расскажи им правду! Расскажи, как всё было на самом деле! Или это сделаю я!

– Даша, – резко оборвал меня отец. – В том, что я застрял здесь, нет твоей вины. Вскоре мы увидимся, и я всё тебе объясню. Ты должна мне верить, дочка.

Папа говорил отрешённо, будто не мог по-другому. Стало ясно: наш разговор отнюдь не приватный.