Навсегда семнадцать - стр. 17
– После уроков ждём тебя за школой. Побеседуем.
Застегнув молнию на мастерке, я неспешно подняла голову, словно только приметила её присутствие.
– Весь детский сад с собой возьмёшь? – хохотнула я, пройдясь взглядом по раздевалке. – Не стоит их задерживать, им на продлёнку нужно. Или ты одна боишься?
В окружении подружек Соня выглядела довольно уверенно.
– Не дерзи, Миронова. Я и не с такими справлялась.
– Смотри зубки не сломай.
Было той ещё глупостью щёлкнуть её по носу. Буквально.
Девчонка покачнулась, а потом, прорычав, схватила меня за волосы и потянула вниз. Я ответила тем же. Катаясь по полу, мы обменивались оскорблениями, рвали на друг друге одежду и царапали лица. В то время как другие барышни безуспешно пытались нас разнять и звали на помощь.
Мне приходилось драться ранее, – в ночных клубах, отвоёвывая танцпол, в магазинах в пик распродажи и даже с надоедливыми парнями, – поэтому, сцепившись с блондинкой, я не думала отступать.
Во рту почувствовался солоноватый вкус крови, когда в раздевалку вбежали парни. Неприлично выругавшись, они смогли расцепить змеиный клубок. Я не догадывалась, кто именно оттаскивал меня от Мадиловой, но точно знала, что именно её клок волос остался путаться в моей руке.
– Дрянь! Я убью тебя! – верещала Соня, пытаясь вырваться из объятий Семёнова. – Тебе не жить, овца!
– Боюсь-боюсь, – издевалась я, отряхивая уже рванные штанины лосин. –Что ты сделаешь, бестолочь? Твой обгрызенный маникюр едва ли сойдёт за оружие. Разве что за грабли.
– Отпустите меня! Я сейчас ей такое устрою!
– Жуть, как любопытно.
– Думаешь, вся такая из себя?! – теперь влез Антон. – Приехала к нам из райского сада и возомнила себя королевой? Ты ошиблась, Миронова. Здесь тебе не курорт. А мы – не твои шавки. С нами так нельзя.
Парня поддержали одобрительными возгласами.
Их мнение обо мне было ошибочным. Я не считала людей за насекомых. Просто не могла найти с ними контакт. Не умела поддерживать диалог, чтобы не задеть чужие чувства. Не представляла, как вести себя, чтобы понравиться каждому. Моя искренность всегда равнялась с пощёчиной, а поведение считалось неправильным. В прежней школе также не обходилось без конфликтов, но со временем им удалось меня принять, и даже ответить дружбой.
И только отец любил меня такой, какая я есть.
– Ошиблись вы, когда решили, что имеете право мне указывать, – защищалась я, пусть и не хотела продолжать перепалку. – Вам со мной не справиться.
Лицо щипало от царапин. Губа пульсировала. А в груди стремительно зарождалась обида на всю эту свору.