Навигатор - стр. 30

– Хорош пялиться, – ткнул его в бок вернувшийся из туалета Костя.

– Милое местечко, – Артём повернулся обратно. – Так ты сам расскажешь, зачем я здесь или придётся тебя пытать?

– Я же говорил, что искал компанию.

– Да-да, конечно, и позвонил едва знакомому таксисту.

Артём разлил ещё виски по стаканам. Они снова чокнулись и выпили.

– Колись давай, кто ты, что ты и зачем я тебе.

– А ты смекалистый, ничего не утаишь, – Костя, закурил и перегнулся через бар, доставая пепельницу.

– Ну, окей. Итак, меня, как ты уже знаешь, зовут Константин, я сирота, мне двадцать девять лет, и я… – Костя задумался на мгновение, затем улыбнулся чему-то своему. – Я – торговец жизнью.

– Про торговцев смертью я слышал, – ответил Костя, – а у тебя что-то новенькое.

Дядя Миша усмехнулся.

– Странно такое слышать от человека моей профессии, да?

– Ну, учитывая, что ты и живёшь не как человек своей профессии, то просто ещё одной странностью больше.

– Ты прав.

Патологоанатом встал, начал мерить шагами кабинет.

– Видишь ли, Костик, когда-то, ещё в Союзе, я работал в одном медицинском НИИ. Сейчас его давно уже раздербанили под офисы. И я изобрёл один раствор, даже написал по нему диссертацию. Он помогал в экстренных ситуациях оперативно останавливать некроз тканей. Это было актуально для туристов, альпинистов, словом, для всех, кому нужно было выиграть время для транспортировки во избежание дальнейшей ампутации.

– Таких средств сейчас уже много.

– Да, но моё было особенным. После проведения дополнительных опытов я выяснил, что при непосредственном введении большого количества препарата в отдельно взятый орган некроз замедляется почти на восемьдесят процентов. Органу не нужен кислород, не нужно кондиционирование, то есть он практически консервируется. Главное условие – сохранять его в температуре, близкой к нулевой, но не ниже, чтобы избежать деформации тканей при разморозке.

– Это же почти Нобелевка!

– Возможно, однако окружающая действительность считала по-другому. Началась перестройка, Союз развалился, НИИ закрыли за неимением бюджета, и о моём открытии так никто и не узнал.

– Представляю, как ты расстроился, – присвистнул Константин.

– Ну, на самом деле не особо.

Михаил остановился, плеснул себе ещё коньяка, сделал маленький глоток.

– Времена были не самые простые. Мы больше тогда думали о выживании, нежели об открытиях. В общем, времени грустить не было. Таксовать с диссертацией за плечами – такое себе удовольствие, скажу тебе.

Он раскурил потухшую сигару и продолжил:

– Слава богу, хватило меня ненадолго, и я снова вернулся в медицину. Ну как в медицину, – патологоанатом усмехнулся, – устроился в нашу с тобой больницу. В морг. Благо желающих было немного, специалистов не хватало. Можно сказать, отсутствие у меня опыта в данной сфере компенсировала ситуация в стране. Я снова вернулся к предмету своих научных изысканий, восстановил по записям состав раствора. Всё свободное время проводил в нищей лаборатории больницы, но выбирать не приходилось. Мне удалось довести замедление некроза до девяноста восьми процентов, фактически я его остановил.