Навет старого колдуна - стр. 20
После этого, не стала больше Лида никого искать, завязала свою душу в узел. Потихоньку живет, детей растит, тайно ухаживает за дедком. К неудачам привыкла, главное, считает – было бы здоровье. Но дети часто болели: то простуда, то ангина, врачи настоятельно советовали ей свозить девочек на море. Да, и сама она уже давно мечтала об этом. Уезжая, оставила своему Ангелу-хранителю килограмм сушек и большую тарелку меда.
Очень ждала Лида эту поездку, хотелось, хоть на две недели вырваться из круговорота проблем, забыться, сменить обстановку, глотнуть свежего воздуха.
Поезд начал тормозить, впереди станция. Лида вышла из вагона подышать свежим воздухом. Крупные яркие звезды блестели низко – низко, казалось, что протянешь руку и достанешь до их холодного света. В душный вагон совсем не хотелось. Железнодорожный рабочий простукивал колеса, подключил воду к вагону. Было приятно осознавать, что завтра, наконец-то покажется море. Потянуло холодком.
– Не спится? – по ступенькам тамбура спускалась женщина из соседнего открытого купе. Любовь Ильинична изящным жестом накинула дорогую шелковую шаль на плечи, – завтра наконец-то, приедем. Меня утомляет поезд, обычно я летаю на самолете.
– А сейчас почему не полетели? – Лида старалась рассмотреть станцию.
– Очень деньги нужны, – со вздохом ответила собеседница, – намечается решающая операция.
– Операция? – переспросила Лида.
Глава 3
Кто ездил в Адлер поездом, всегда с нетерпением ждут поворота за железнодорожным вокзалом Туапсе, когда вагон выныривает из бесконечной зелени деревьев, окружающих рельсы, и окунается в блеск и сверкание бескрайнего теплого Черного моря. Железная дорога вьется по самому берегу. Из окна поезда пассажиры стараются: рассмотреть прибрежные валуны, покрытые зеленью; полюбоваться морскими яхтами, на голубой водной глади; приветствовать загорающих на бесконечных морских пляжах.
– Мама, какие они счастливые. Они уже купаются, – не выдержала Света с верхней полки.
– Когда мы приедем, то сразу побежим на пляж, – мечтала Валя с другой верхней полки.
Лида посмотрела на своих детей; то они казались ей совсем маленькими, то совсем взрослыми. Что-то умиляло ее в них, а что-то настораживало. Спокойная и рассудительная Валя, в тринадцать лет уже имела на все свое собственное мнение, как говорится в народе «семь раз отмерь – один раз отрежь». Густые светло-русые волосы оттеняли ее карие глаза, обрамленные темными бровями и пушистыми ресницами. Когда девочка смотрела прямо в глаза, казалось, она пронизывала своим взглядом и давала взвешенную оценку: «А стоит ли вообще говорить?» Сестер объединяли только светло русые волосы – наследие отца. Света являла собой полную противоположность старшей сестры: ее густые черные брови вразлет и голубые глаза, придавали ей мечтательной и интригующий вид. В ее взгляде всегда чувствовался вопрос: «А что вы тут делаете без меня? Я тоже хочу участвовать». А когда девочка улыбалась, ее круглое розовое лицо выражало такую простоту и невинность, что хотелось ей сразу чем-нибудь помочь. В роддоме, когда родилась Света, Лиде все говорили: «Счастливая, вырастишь сразу двоих, больше мучиться не будешь. С пеленками, распашонками, простудами и ветрянками отвозишься, а потом будешь свободной и счастливой» С пеленками и распашонками Лида действительно отвозилась, но, сколько это требовало труда и сил, сколько бессонных ночей, исстиранных в кровь рук, обивания порогов у врачей – знала только она одна. Да и сейчас справиться с двумя дочерями сразу было трудно, у каждой свой характер.