Наваждение. Спасти дочь друга - стр. 49
— Тоже провал?
— Полный! — Слёзы ещё быстрее покатились по раскрасневшимся щекам.
— Пойдём пышек поедим! Тут рядом кафешка.
Мы заказали кофе с молоком и умяли под него по три масляные пышки, щедро присыпанные пудрой. Лена рассказала, что возвращается в Архангельск; я — что под крыло мамы, которая мне теперь плешь прожрёт. На этом можно сказать и разошлись.
Смотрю завороженно на вещи в пакете и пытаюсь понять, как они могли здесь оказаться. Быть может, я и не предала бы им такого значения. Мало ли одинаковых жёлтых сумок и туфель на свете, но, как я понимаю, женщины в этом доме не живут. Бросив настороженный взгляд в комнату, я поставила пакет на стул и, вынув туфли, раскрыла замочек на сумке. Трясущимися руками достала аттестат о среднем образовании на имя Елены Васнецовой. Паспорта не было, но я и без фото поняла, что вещи принадлежат девчонке с огромными голубыми глазами, и вряд ли она доехала до Архангельска.
Весь романтический флер как ветром сдуло. Быстро сунула туфли в пакет и вместе со злополучной шляпой закинула его обратно на вешалку. На дрожащих ногах вернулась в комнату и ринулась к сумкам с едой, как утопающий к спасательному кругу. Как бы теперь себя не выдать и удрать?.. Господи, я же даже толком не знаю, где нахожусь. Куда бежать? К соседям? Дачный сезон в сентябре ещё открыт, но есть ли кто здесь в будние дни? А что потом? Мать сплавила меня неведомому ей Потапу и перекрестилась.
— Ми-ра!
Вздрагиваю от неожиданности, оказавшись в кольце сильных рук.
— Да, Юр, сейчас. Я что-то так растерялась после наших… Обнимашек.
— Ты вся дрожишь, — Юра разворачивает меня к себе и трогает губами лоб. — Ты не заболела? Садись в кресло. Я сам сейчас всё сделаю.
***
Юра
Растворился в Мире. Обо всём забыл. Даже от улик не избавился. В коридоре вижу пакет с Ленкиными шмотками, и пот прошибает. Ведь я на той неделе свернул мешок и закинул к самой стене на вешалку, а сейчас его угол торчит наружу. Сдаю назад в комнату. Мира съёживается в кресле, прячась от меня под пледом. Взгляд — словно первый раз видит. А ведь ничего страшного я не сделал. Скорее наоборот — приоткрыл дверь ко взрослым наслаждениям.
— Мира, что-то случилось?
— Нет… Холодно просто.
Закрылась от меня малышка. Прокручиваю в голове, что такого Мира могла увидеть в пакете. Там только туфли и сумка. Так чего мне бояться? Почему у меня не может быть в доме вещей другой женщины? На кухне рассеянно скольжу взглядом по буфету из красного дерева. Достаю старинный фарфор, хрустальные бокалы — у моей девочки должно быть всё самое лучшее. Она просто ревнует впервые в жизни и страшится нового чувства. Примирившись с этой мыслью, пританцовывая возвращаюсь в комнату. Сервирую столик на колёсах, но не могу себя заставить посмотреть Мире в глаза. А она настороженно наблюдает за мной. Открываю вино, режу сыр кубиками, закидываю один в рот и щурюсь от удовольствия. Кристаллики пармезана тают во рту, терпкий вкус настойчиво требует скорее откупорить бутылку сухого.