Наваждение. Спасти дочь друга - стр. 36

— Не верю я ни в какого Потапа, — ловлю в ладонь очередной зевок. — Заморочил урка голову Мире. Бедная девочка. Вряд ли она сама выкинула мобильник.

— Это да, но, опять же, бабка надвое сказала: нельзя исключать вариант, что она таким образом решила порвать с прошлым, — перехватывает эстафету по зеванию Макс.

— Тогда она его и не брала бы! Или выкинула дома. Вообще, нынешняя молодёжь скорее даст отрубить себе руку, чем расстанется с телефоном. У меня ж Марина примерно того же возраста была. Всякие секретики там у них спрятаны. И если бы решила Мира попрощаться с прошлым, то не мимоходом в урну мобильник бросила. Сбросила бы с моста или ещё что позатейливее выдумала. Натура творческая.

— В твоих словах есть логика. Но, что бы там Регина не говорила, Мира ушла из дома по собственной воле.

— По собственной, — перебиваю Макса, — но девочка не в курсе, что её купили. Иначе что же, вчера это возмутило маленькую гордячку, а сегодня нет?

— Никит, зуб даю, девять из десяти баб за тобой и без денег вприпрыжку побежали бы. Но в восемнадцать лет откуда ум и логика? Кто знает, может, этот Юра её вчера по-быстрому втюхал некому Потапу, а тот оказался… Не знаю. Семирукий бог.

— Тогда уж не семирукий… Ну, ты понял, — мрачно роняю и в ярких красках представляю, как прошла ночь Миры, если она, точно собачка, побежала следующим утром за своим новым приятелем. — Хотя есть у меня чуйка, что Шакал сам положил глаз на Миру. И как бы Миру этот урка под криминал не подставил. Как ни крути, а квартиру Регины они взяли грамотно. Тянет на красиво обставленный грабёж. Только украли саму налётчицу. Мире подобный карнавал может показаться увлекательным. Начнут на пару хаты громить.

— Да ну, Никит, Шакал бабами торгует, тем и живёт.

— А ты почём знаешь? Вдруг он окрас сменил?

— По-любому у нас нет концов, где его искать. Одна надежда, что Шакал у Авдеева нарисуется, — вздыхает Макс и выкладывает на стол два маленьких чёрных бочонка, как в лото. — Кину сегодня ему прослушку в кабинет, а если повезёт, то и в машину. Правда, риск огромный, но на кону жизнь Серёгиной дочки. Надо же! До сих пор не могу поверить, что восемнадцать лет он перед женой отмыться не мог. Жил, как ангел, на других баб и не заглядывался.

— А я другого не понимаю! — ударяю кулаком по столу. — Как он не почувствовал всей ненависти жены к себе и дочке. Она ведь и Серёгу изводила. Зарядил бы разок по лбу, а не очухалась бы — послал ко всем чертям. Я про таких ведьм только сказки дочке читал.

— Про Белоснежку? — ухмыляется Макс.

— Предпочитал читать Пушкина. — Воспоминания некстати размягчают душу. — Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч…