Наваждение Монгола - стр. 19
– Надумаешь прыгнуть на такой скорости, тебе конец. Размажет. Готова к такому исходу?
Опять этот голос, глубокий, бархатистый, от него по коже бегут мурашки и сердце спотыкается.
Отчаяние подступает к горлу. Пальцы впиваются в кожу запястий и начинают царапать нежную плоть. Привычка родом из детства. Так я отвлекала себя, когда в груди нестерпимо жгло, когда казалось, что загнана в угол.
Когда мама умерла, с ней частичка меня сгинула. Я была маленькой напуганной девочкой, которая вмиг потеряла мать и любовь собственного отца.
– Не могу тебя видеть, Яся. Смотреть на тебя не могу, потому что ее вижу!
Рев отца и его друг закрывает дверь в кабинет перед моим носом, отрезая меня от единственного близкого человека.
Тогда сгусток обиды зацвел в груди, разрывал меня на части, давая понять, что я оказалась для отца чем-то болезненным настолько, что он не хотел видеть собственную дочь.
Я тоже отдалилась. После тех обидных слов со мной занимались психологи, лучшие. Отец не скупился, скорее, откупался от меня деньгами, чтобы проблем не доставляла и не мельтешила перед глазами.
Он не мог на меня смотреть.
Это откровение я услышала еще раз, застыв за дверью его спальни.
Не родительской. Не той, которую они делили с мамой.
Отец оттуда съехал в одно утро. Закрыл на ключ ту дверь и больше никогда не появлялся рядом…
– Видеть ее не могу, Кость. Каюсь. Моя дочь. Моя плоть и кровь, но стоит взглянуть ей в глаза, как в груди все леденеет, Лена на меня словно смотрит… ее уменьшенная копия… не могу… понимаешь?
– Говорят, подобное лечат подобным, Голицын, – размеренный голос папиного юриста звучит наставительно как-то.
– Женись, говорю. Иначе ты скатишься, я тебя притащил раз, больше не буду. У тебя бизнес из рук уплывает, без штанов тебя конкуренты оставят, ты уже две сделки упустил. В себя приди уже.
Голос отца полон растерянности.
– Не хочу, Кость, не могу. Да и на ком?!
– Моя племянница, Марина, идеальная партия для тебя. Тоже вдова, она поймет твою боль как никто другой. Мертвые ушли, а живые должны жить…
Опускаю глаза на свои грязные руки, отнимаю ноготки от кожи. Не сон. Как ни пытайся ущипнуть себя, я не проснусь.
Зверь на водительском сиденье реален, он не развеется, слишком лихо управляется с внедорожником, летя на небывалой скорости.
Обработав всю информацию, мозг выдает одну четкую мысль.
От этого незнакомца мне не спастись.
В мыслях время проносится быстро, меня мотает на виражах и поворотах, водитель уже давно едет не по трасе, а по какой-то ухабистой дороге.
Воспоминание о том, что я боль для собственного отца из-за того, что напоминаю мать, как это ни странно, успокаивает.