Наваждение. Книга 1. Наваждение и благородство - стр. 9

– Отец! Да вы себя слышите?! Вы пытаетесь убедить меня и себя, что Эвелина не уродина и не дура, хотя прекрасно знаете, что это именно так и есть. Вы готовы продать меня Розенфельду ради процветания компании?! – возмущению Генриха не было предела.

Александр Львович предполагал подобную реакцию сына. В глубине души он был с ним полностью согласен. Думая об этом браке, он даже немного сочувствовал Генриху.

– Я тебя понимаю, но и ты должен понять сложившуюся ситуацию. Отток капитала повлечет за собой серьезные проблемы…

– Батюшка, прошу вас, послушайте меня! – голос Генриха зазвучал умоляюще и взволнованно. – Вы были женаты дважды, и оба раза были счастливы в браке. На моей матери вы женились поздно, вам было уже тридцать восемь лет. Я помню, как матушка любила вас, и как вы обожали и боготворили ее. У меня было счастливое детство и любящие родители. Второй раз вы женились тоже по любви на дочери простого аптекаря и тоже были счастливы, несмотря на разницу в возрасте и в социальном положении. Вы дважды овдовели, у вас есть два наследника. Не торопите меня с женитьбой, позвольте найти жену по сердцу, а не по деньгам. Уж если так необходимо слияние капитала, женитесь на Эвелине сами! А мне такого «счастья» не надо ни за какие блага!

Последний аргумент был довольно веский. Старому барону такая мысль даже в голову не приходила. Поэтому он внял голосу разума и чуть смягчился. По взгляду отца Генрих понял, что тот колеблется.

– Вы хотите получить внуков, похожих на дочь Розенфельда? – продолжил наступать Генрих. – Вам нравится иметь заносчивых и высокомерных родственников? Можете лишить меня наследства, но я на ней не женюсь! – категорически закончил он и резко поднялся.

Борзая одобряюще лизнула ему руку, продолжая заглядывать в глаза и радостно вилять хвостом, приглашая на прогулку. Он потрепал собаку по голове и почесал за ушами. Бескорыстно преданное создание… Ее не интересуют деньги и браки по расчету. Она любит Генриха уже потому, что он ласкает ее и играет с ней. А что ему делать с Эвелиной? Он даже руку ее не сможет поцеловать без содрогания, не говоря уже обо всем остальном…

– Но возможно, если ты все-таки женишься на Эвелине, дети будут похожи на тебя… Хотя не факт… – барон вздохнул. – Розенфельд намекнул мне, что был бы рад такому зятю, как ты. Конечно, это всего лишь намек, но… Все-таки подумай о возможности этой женитьбы, взвесь все за и против. Я не могу просто так отказать Розенфельду…

– Хорошо, я подумаю, но это ничего не поменяет. И у меня есть причины противиться этой помолвке.