Наваждение - стр. 6
— Обойдемся без лжи, — эхом повторила.
— Именно. Так вот, Ева, ребенок мне не нужен. Ни с тобой, ни без тебя, — по венам будто наждачкой прошлись. Черт. А все-таки немножечко больно. — Аборт – лучшее, что я могу тебе предложить. Точнее, деньги на него. Ты все еще молода. Красива. И далеко не дура. Ты можешь встретить другого мужчину, но с ребенком вряд ли будешь кому-то нужна. Избавься от довеска и живи новой жизнью.
Довеска, значит...
Дерьмо.
— Тебе самому не противно говорить такие слова? — разглядывая идеальный маникюр, тяну без всяких эмоций.
— Мои слова – всего лишь забота о тебе, Ева. Сама понимаешь, ответственность всегда ложилась на плечи матери этого ребенка.
«Чокнуться, какой заботливый мужчина, не правда ли?» — мысленно усмехаюсь, а вслух со злой иронией вопрошаю:
— А ты и рад, что родился с бубенцами, не так ли?
— Ну… Не могу этого отрицать. Вот что. Раз мы так заговорили, начистоту: Ева, ты никогда не была глупой девочкой, смею надеяться, и сейчас глупить не станешь. Я давно собирался серьезно с тобой поговорить. И раз уж пошел разговор, пора расставить все точки по местам.
М-м-м, как мило. Раз собирался, что же не поговорил…
— У тебя другая, — уверенно говорю ему.
Черные брови удивленно взлетают вверх:
— Как ты узнала? Давно в курсе?
— А я и не знала, — на этот раз смеюсь я. Весело, солнечно, из-за чего мужчине, сидящему напротив меня, становится не по себе. — Только предполагала. Многое говорило об этом.
Да и что там было предполагать? Между нами арктический холод уже больше полугода и безразличие ― около двух. Да, мы старались поддерживать друг друга время от времени, говорить, обниматься, но натянуто, неискренне. Его задержки на работе, ставшие как раз месяцев шесть-семь назад регулярными. Командировки, какие вовсе не положены по его роду деятельности. И многие другие мелочи.
Тем не менее, муж вел себя как ни в чем не бывало, но и супружеский долг уже много времени не требовал. Здесь и не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понимать всю суть ситуации.
— Ты права. Я полюбил другую, — говорит он и с ожиданием смотрит на меня, а я смеюсь. Так полюбил, что продолжал греть постель собственной жене и от близости никогда не отказывался, если просила. Порой и сам того хотел. Полюбил он. Похоже, никто из нас не знает, что такое любить по-настоящему.
Погладила по животику. Мой малыш. Как же так вышло с тобой? О, позволь тебе представиться: Ева Ахмейт, по происхождению американка с русскими корнями, по совместительству ― твоя мама и полная дура.
А как еще меня назвать, если твердо решив чуть больше трех недель назад настоять на разводе с супругом, сама залезла к нему в постель. Так сказать: прощальный секс, как бы по-идиотски это ни звучало. Да-да. Просто прощальный секс. С защитой, чтоб понимали. А обернулось все вот так.