Наваждение - стр. 32
Перед глазами показалась рука. Изящная кисть с сильными длинными пальцами. Нечеловечески белая гладкая кожа. Синий переливающийся кристалл.
Завороженная происходящим, околдованная чувственной близостью элохима, Айна могла лишь смотреть, как он смыкает пальцы на ручке клоше и поднимает крышку.
Под ней действительно оказались панкейки. Целая стопочка пышных поджаристых оладий, политых абрикосовым конфитюром.
Айна уставилась на них в полной прострации. Он снова не коснулся ее! Хотя мог…
Она моргнула, сбрасывая наваждение. И поняла, что рядом уже никто не стоит. Стикс отошел как ни в чем не бывало. А за спиной, где только что ощущалось тепло его тела, царит пустота…
***
Это был самый странный завтрак в ее жизни.
В Конфронте Айну учили искусству флирта. Это было одной из основных дисциплин для девушек – заинтересовать элохима, увлечь, стать его целью. Но то ли она была нерадивой ученицей, то ли элохим ей достался бракованный, только он в упор не замечал ее робких заигрываний. Зато саму девушку не отпускало ощущение какой-то неправильности в происходящем. Внутри надоедливой осой зудело предчувствие. Что-то было не так. Но что?
Она не могла понять. Лишь чувствовала, что ходит по краю. Что элохим наблюдает за ней даже тогда, когда кажется, что он вообще на нее не смотрит.
А еще в его взгляде, тоне, в каждом движении ей чудилось снисхождение сытого хищника к слабой добыче.
Он играл с ней как кошка с мышкой. То придерживал лапой, то отпускал. И потому ей казалось, что она балансирует на грани. Один неверный шаг – и сорвется.
– Как тебе спалось?
Этот невинный вопрос заставил Айну поперхнуться панкейком.
Пока она кашляла, прикрываясь рукой, Стикс заботливо протянул ей стакан воды и салфетку.
– П-прекрасно, – наконец выдавила из себя, клацая зубами о край стакана. – Спасибо, нувэр Хассель.
– Стикс, – поправил он мягко. – Я настаиваю, чтобы ты называла меня именно так.
– Х-хорошо… С-стикс… – ей пришлось сделать усилие, чтобы вымолвить его имя. – Могу я узнать, почему вы впустили меня?
Уголок его рта дернулся вниз.
– Можешь. Но это не значит, что я отвечу.
– И все же?
Она затаила дыхание.
Но элохим продолжал молча смаковать кофе, в который, как Айна заметила, добавил коньяк, гвоздику и палочку корицы. Он сидел к ней боком, прикрыв глаза и облокотившись на стойку, так что она могла беспрепятственно рассматривать его профиль.
Стикс Хассель был красив, как все его собратья. Красив особенной неземной красотой. Но в понимании Айны его черты были слишком правильными для мужчины, слишком изящными. Она назвала бы их ангельскими, если бы во всем его облике не ощущалась незримая темная сила, которая пугала и отталкивала ее.