Наваждение - стр. 11

Айна проследила за его движением. Где-то внутри ее расслабленного сонного тела всколыхнулось легкое удивление.

Он хотел прикоснуться к ней. Почему передумал?

Хассель поднялся, будто ничего не случилось, забрал ее бокал, на миг отлучился и принес уже полный.

– Где ты живешь? – новый вопрос.

Ну, вот почему он такой любопытный? Что-то она не слышала, чтобы властители мира так интересовались простыми людьми.

– В Южном квартале.

– А улица?

– Тополиная.

Он потер подбородок. Таким простым, человеческим жестом, что Айна едва не хихикнула.

– Я знаю, где это. Неспокойный район.

Ага, еще бы не знать. Уж там было кому постараться сделать его «неспокойным», чтобы такие, как этот Хассель, даже носа туда не совали.

Наверное, что-то отразилось у нее на лице. Потому что нувэр внезапно добавил:

– Переночуешь здесь. Хлоя покажет свободную комнату. А утром я тебя отвезу.

Айна едва не подавилась вином.

– Отвезете? – уставилась на элохима. – Вы? Меня?

– Тебя что-то смущает?

– Нет… – она осеклась. – Вовсе нет…

Элохимам не отказывают! Их внимание принимают как бесценный дар. Любая из подруг и знакомых Айны почку свою бы отдала за возможность войти в этот дом, пить это баснословно дорогое вино, нежиться в кресле перед камином…

Но за такое внимание платят обычно собственным телом.

Элохимы любят развлекаться с человеческими женщинами. Впрочем, с мужчинами тоже. Они даруют им неземное блаженство – такой физический и эмоциональный экстаз, что после него секс с обычным человеком уже не прельщает. Они, как инкубы из старых книг, воплощают в реальность самые грешные, самые порочные фантазии человеческого разума, доводят ощущения до немыслимой остроты и низвергают в бездну дурмана.

Это нельзя забыть. Нельзя испытать вторично. И тот, кто однажды оказался в постели элохима, уже никогда не станет прежним.

А нувэр Хассель отпускает ее нетронутой. И даже не пытается прикоснуться.

Разве это не странно?

***

Стикс следил за гостьей, как хищник за беспечной добычей. Наблюдал. Изучал, не упуская ни единого жеста, ни единой эмоции на лице.

Она смаковала дорогое вино с пряностями, не ощущая, что ее щеки розовеют, а глаза начинают искриться. Не понимая, как притягательна и хороша даже в этом нелепом бесформенном свитере с толстым горлом.

Еще одна бабочка, попавшая в его сети. Еще один мотылек, притянутый огоньком.

А он определенно начинает испытывать к ней интерес.

Если стащить с нее все эти тряпки, она будет вполне ничего. Личико милое, еще не утратило детской округлости. В глазах – переливы эмоций.

Она настоящий неограненный алмаз, совершенно не умеет контролировать чувства. Все они у нее на лице. Сладкие, нежные, чуть терпковатые, с легкой горчинкой, с капелькой остроты. Тысячи оттенков и вкусов, которые так приятно перекатывать на языке, пропускать через себя и наслаждаться.