Навь за спиной - стр. 27
Наверное, со мной случилось именно последнее. Потому что в какой-то момент я оказалась подмятой под темного. Магия выплескивалась ему в лицо, наверняка, причиняя боль. У меня даже нашлись силы попытаться отвернуться, но потом произошло что-то совершенно немыслимое - темный схватил меня за подбородок и впился в мой рот губами.
Это не был поцелуй. Сначала. Я все также продолжала сотрясаться в жутких судорогах, пытаясь исторгнуть из лёгких магию. Такое ощущение, что вместе с самими лёгкими заодно.
А темный все это вдыхал. Вбирал проклятых мушек ртом и выдыхал через нос. Осознание этого пришло не сразу. Только когда удушливый кашель пошел на спад. Я снова забилась, пытаясь скинуть с себя тяжёлое тело.
Что, мать его, делает этот самоубийца?! Собирается оставить меня одну в темноте рядом со своим мертвым телом?!
Эта мысль и подходящий к концу неожиданно короткий приступ придали мне сил. Я извивалась, ерзала, пыталась оттолкнуться от раскладушки пятками. Но куда там. Обе мои руки - то ли случайно, то ли намеренно - оказались прижаты к телу, и высвободить их мне не удалось.
Темный был тяжелым. Большим и, мать его, очень тяжёлым! Борьба с ним настолько заняла меня, что я не сразу поняла, что кашля больше нет. Как нет и жжения в лёгких, боли и слабости.
Зато есть кое-что другое. Горячий язык, скользящий по губам и мужское тело, которое, как оказалось, не только тяжёлое, но и твердое. В некоторых, хорошо ощутимых местах.
Я замерла. Слишком ошарашенная, чтобы хоть как-то отреагировать. И темный воспринял мою заминку как поощрительный сигнал. Его язык стал ещё более наглым и обжигающим. Всего минуту назад мое тело дрожало от перенесенного приступа, мертвый воздух нави забирался под комбинезон, выстужая влажную от пота спину. Руки были холодными, ноги окоченели.
И на этом фоне поцелуй просто обжигал. Как иначе объяснить то, что мои губы горели? Так сильно, что я инстинктивно попыталась их облизать. И как только мой язык коснулся мужского, что-то произошло. Электрический разряд ударил по оголенным нервам. Пробежал по телу с такой силой, что я выгнулась, потрясённо ахнув в его рот. Лава разлилась по крови, согревая, воспламеняя, накаляя.
Разум погас. Предохранители самосохранения сгорели разом. Я просто оказалась не готова! Слишком много огня для одной замёрзшей и ослабленной меня. Слишком много тепла, чтобы я могла отказаться. И его одуряющий запах. Он словно обрёл вкус и теперь я ощущала его даже во рту - немного пряной горечи, нотки сладкой патоки, еле уловимый привкус дыма.
Мне было нечем дышать, и я дышала этим мужчиной. Его опаляющей страстью - заразительной, сладкой и жизненно необходимой. Отвечала на поцелуй также жадно и горячо, как и он. Прикусывала, ласкала, льнула.