Наука страсти - стр. 45

– Можем. Что вы читаете, если мне будет позволено задать такой заурядный вопрос? – Он кивнул на книгу и скрестил на груди руки.

– Вообще-то роман. Мисс Бронте.

– Так-так! Знакомитесь с местностью, верно? Хотя заверяю вас, жизнь в Эшленде вовсе не так романтична.

– Зато настроение схвачено удачно. Унылость, масштабы.

– Моя жена читала их постоянно, снова и снова. Полагаю, это ее экземпляр.

Гримсби вздрогнул и откинул обложку. Глаза его расширились, стоило ему увидеть надпись на фронтисписе.

– О! Прошу прощения!

– Нет необходимости. В конце концов это всего лишь книга. Кожа и бумага. – Эшленд оттолкнулся от полки и подошел к столу, за которым сидел Гримсби, – его бакенбарды в смятении подергивались. – Надеюсь, мой сын не стал впечатлять вас готическими семейными историями? Имя герцогини здесь вовсе не под запретом. – Он опустился в противоположное кресло и скрестил ноги на темном ковре.

– Тем не менее тема неловкая.

– Это просто факт. Герцогиня покинула этот дом больше десяти лет назад, и с тех пор мы успели примириться с утратой. – Он наблюдал за реакцией Гримсби, но тот упорно смотрел на обложку книги, на небольшие золоченые буквы, выдавленные на коже. – Ваши родители живы, мистер Гримсби? – услышал он собственный голос.

Гримсби наконец-то поднял взгляд. Его голубые глаза за стеклами очков смотрели серьезно.

– Нет, ваша светлость.

– Но вы все-таки говорите о них, правда? Видите ли, время лечит любые раны. Ну, не совсем любые, – добавил он, коротко подняв правую руку и тут же снова уронив ее на колени. – Но нет никакого смысла делать вид, что наших несчастий не существовало.

– Полагаю, это так.

Эшленд подался вперед. Вероятно, шерри сделало его бесцеремонным.

– А вы осмотрительный человек, мистер Гримсби. Мне даже стало любопытно. Неужели вам нечего рассказать о себе?

– Ничего, что могло бы заинтересовать вашу светлость, я уверен.

Лицо Гримсби не изменилось ни на йоту, взгляд не дрогнул, даже ресницы не опустились. Но отточенные чувства Эшленда насторожились. Ему послышались слова Олимпии, сказанные когда-то на пыльной дороге в Кашмир: «Остерегайся человека, которому нечего о себе рассказать».

Герцог Олимпия, приславший этого молодого учителя в Эшленд-Эбби.

Эшленд вытащил из кармана жилета часы. Всего-то несколько минут после полуночи. Он сунул часы обратно, потянулся и встал.

– Пожалуй, я выпью бокал шерри, мистер Гримсби. Присоединитесь ко мне?

– Нет, спасибо, сэр.

Эшленд чувствовал на себе настороженный взгляд Гримсби, пока шел к подносу с графинами, стоявшему на небольшом круглом столике у окна.