Научить любить тёмного. Ветер перемен в Академии Морте - стр. 18
Я гневно захлопнула толстую книгу перед собой и раздражённо сдула прядь со лба.
Вот оно что, значит!
Тим ведь существенно опережает меня в управлении энергетическими потоками и порой мне кажется, что не меня одну. И он просто воспользовался, видите ли, древним правом тёмного, чтобы лишить меня голоса.
При обоюдном желании…
Нет, ну каков ведь гад, а?!
Желание-то с моей стороны было… понятно, не потери голоса, а желание совсем иного рода, но… Тиму хватило этого! Более чем!
– Вот ведь зараза тёмная! – вырвалось у меня вслух и Ломтик принялся лизать мне лицо, а Дедушка пыхать.
– Вы правы. – Сказала обоим. – Раз у Тиму есть фора, мне нужно сделать всё, чтобы её его лишить. И кроме как догнать и обогнать я вариантов не наблюдаю.
Ломтик, конечно, восторженно запищал, давая мне понять, что всё у меня получится, потому что я самая лучшая в этом мире и вообще во всех мирах, Дедушка же, пыхнув, отколол такое ментальное непотребство, что у меня щёки вспыхнули.
– Эй! – Прикрикнула я. – Это, знаешь ли, уже слишком!
Но Дедушка меня не слушал. Вместо этого водил красным носом из стороны в сторону, принюхиваясь и уши тоже навострил.
Я оглянулась.
В исторической читальне библиотеки Морте мы одни были, но Дедушка вёл себя так, будто совсем даже не одни.
А поскольку чувство юмора (впрочем, как и другие чувства) у адептов-некромантов, как говорят в Морте, оставляет желать светлого, я насторожилась. С однокашников станется какое умертвие к новенькой подослать. Не так давно по библиотеке тотемная черепушка бегала, клацала челюстями да мешала готовиться к занятиям.
Дедушка тогда так же себя вёл, предупреждая о появлении пакостницы. Только разве что не пошлил.
– Эй, кто здесь? – спросила я, не рассчитывая, впрочем, получить ответ и потому вздрогнула, когда пространство ответило гибким сопрано:
– Прошу прощения, нейтири, интересно было, распознает он меня или нет. А вот и распознал, похабник этакий!
Вслед за голосом пришёл черёд его обладательницы.
Гнома возникла прямо из воздуха.
Сидела она прямо на столе передо мной, кокетливо закинув ногу на ногу. Дедушка, что расположился в кресле рядом, беззастенчиво разглядывал край столешницы, причём с таким интересом, что сразу становилось ясно – видел он предметы насквозь.
Собственно, винить Пыха было не за что.
Больно уж колоритной оказалась наша внезапная гостья.
Круглые, широко распахнутые глаза, маленький аккуратный нос, губы бантиком, аккуратная бородка, заплетённая в косичку колоском. Игривая гулька на темечке была украшена пёрышками и вращающимися шестерёнками. И платье, кокетливо укороченное спереди тоже было всё в пёрышках и шестерёнках. Из-под платья выглядывали облегающие штанишки. А из накладных карманов на них – гаечные ключи и отвёртки.