Научи меня любить - стр. 20

Когда показался уже знакомый мне коридор, ведущий к дверям, за которыми скрывался кабинет Златопольского, я немного расслабилась. На этот раз разговор с ним меня уже совсем не пугал.

Начальник Охраны пропустил меня в кабинет, затем вошел сам. Он бесшумно подошел к сидящему за столом Златопольскому и встал сзади, сместившись чуть в правую сторону.

«Будто тень», — тут же невольно пронеслось у меня в голове.

— Серёж, ты дал инструкции? — спросил Златопольский, сосредоточенно всматриваясь в плоский экран своего ультрасовременного компьютера.

— Да, — коротко ответил Сергей.

Теперь я знала имя начальника охраны, и в моем сознании этот мужчина перестал быть безымянной бездушной оболочкой. Хотя, и роботам тоже дают имена, если я не ошибаюсь. Для удобства? Или по привычке?

— Присаживайтесь, — Сергей указал взглядом на кожаный диван.

Я присела и сложила руки на коленях. Златопольский так и не обратил на меня свое внимание, полностью погруженный в работу. Поджав пальцы на ногах, я принялась терпеливо ждать, памятуя, что это мне нужна помощь Златопольского и что именно я заинтересована в нашем сотрудничестве. Поэтому торопить его или демонстрировать свое недовольство тем, что хозяин резиденции открыто игнорирует меня, не собиралась.

Когда в дверь кабинета постучались и на пороге возник Яков Степанович с чашкой ароматного кофе, я догадалась, что с работой, судя по всему, на сегодня Златопольский наконец-то закончил. Яков Степанович бесшумно ретировался, а Златопольский помассировав прикрытые веки, взял чашку и выключил компьютер.

С той точки кабинета, в которой я находилась, мне было хорошо видно профиль Златопольского. Такие принято называть царскими, потому что эту линию лба носа и подбородка по-другому и не опишешь.

Златопольский чуть нахмурил брови, втянул кофейный аромат, а затем сделал небольшой глоток. Он не просто пил, а наслаждался. Так аккуратно и неторопливо, что мне и самой вдруг захотелось попробовать, что же это за кофе такой, раз Златопольский не спешил переходить к следующим делам.

— Твоего отца действительно отравили, — вдруг спокойным уверенным тоном заявил Златопольский и отставил чашку на маленькое белое блюдце.

Ни один мускул на этом расслабленном лице не напрягся. Даже линии морщинок нигде не углубились. Златопольский произнес страшные слова таким тоном, будто предупреждал меня, что назавтра обещают ливень и я должна обязательно прихватить с собой зонтик.

Я понимала, что надеяться на чудесное папино воскрешение — высшая степень глупости. Но несмотря на это, боль в грудной клетке вспыхнула с новой силой. Я опустила взгляд на свои колени и крепко-крепко сжала пальцы. Маленькие круглые костяшки кулаков угрожающе побелели.