Научи меня любить - стр. 23

Я ничего не написал в ответ. Уходя – уходи. Я привык, чтобы решение ставить точку было за мной. И не помню, чтобы хоть раз об этом пожалел. Да, Татьяна была хороша. Но всё, что мне нужно было от неё получить, я получил. Так же, как и она. А дальше каждый пойдёт своей дорогой.

По пути в общежитие я почему-то вспомнил Татьяну. Всё-таки, в своём деле она была очень хороша, и многому меня научила. Может, она и не была такой глупой, как мне представлялось раньше. Может, было в её словах что-то, что зацепило меня тогда и не давало покоя сейчас. Но что именно – я даже не пытался вспомнить. Я покинул её без сожаления. Эта игра изначально велась на костях. Глупо было надеяться на продолжение. И тешить себя иллюзиями. Таких, как я, в её жизни может быть сколько угодно. Таких, как она, в моей, возможно, не будет. Но мне это совершенно не нужно. В большом городе, куда я еду, сотни молодых девушек. Возможно, с одной из них меня ожидает светлое будущее. Ну, а пока пусть всё останется, как есть. И вскоре и Татьяна, и всё, что было с ней связано, забудется, как страшный сон. Я продолжу учиться, работать и… медленно, но верно катиться по наклонной. Я ведь Павел Сазонов. Моя фамилия уже стала словом нарицательным. Так говорят о самых отъявленных избранниках судьбы. И каждый, кто столкнулся со мной, имел возможность в этом убедиться. Ну, а мне скрываться нет причины. Да я и не пытаюсь, честно говоря. Зачем мне прикрываться этими фиговыми листочками? Чтоб репутацию себе выбить? Она у меня уже есть. Может, не самая идеальная, зато – моя. Если бы у меня была визитная карточка, то на ней можно было написать следующее: «Павел Сазонов – студент пятого курса, отчисленный за драку и вновь восстановленный. Отъявленный хулиган, пьяница и бабник, картёжник и матершинник, авантюрист и балагур. А ещё сволочь редкостная». Дружить со мной – себе в убыток. Любить – этого совсем не рекомендую. Простите, но меня этому никто не учил. На лекциях в универе ничего такого не объясняют. А если вдруг представить, что могли бы, я всё равно бы не услышал.

* * *

Мы веселились до утра. Евгеша, махнув пару стаканов, вновь потянулся к гитаре, но вдруг обнаружил, что забыл аккорды. Воспользовавшись этим, я подошёл к нему, положил руку на плечо и попросил:

– Друг мой, твоя любимая женщина (так я его гитару называю) умоляет: освободи пространство. Дай и мне поиграть немного. А то от твоей лирики, боюсь, струны заржавеют.

Вряд ли он обрадовался моим словам. Но место уступил. И гитару отдал. Евгеша парень незлобивый.