Научи меня чувствовать - стр. 6

Естественно я не стала спрашивать, что это за Катя. С какой стати? Это меня не касается. И я не имею ни малейшего права лезть в его личную жизнь.

Когда Аня налила мне борщ и плюхнула ложку сметаны прямо в тарелку, я постаралась не кривиться.

Пошерудила ложкой туда сюда, но пересилила себя и съела то, что дали. Оказалось очень вкусно.

— Спасибо, — сказала и даже выдавила улыбку.

Аня непонимающе на меня посмотрела.

— Что не так?

— Ничего, — ответила я, маскируя своё недовольство.

— Почему ты так странно себя ведёшь?

— Как? — спросила я снова с высокомерным выражением лица.

Кажется, я переоценила свои возможности. От моего прежнего образа жизни будет не так легко отвыкнуть. Что я могу поделать? Моё высокомерие — защитная реакция на любую опасность. В компании, в которой я росла, открытость считалась слабостью.

— Как будто ты королева, которая попала в хлев с животными, — откровенно агрессивно сказала Аня.

— Я не… — я осеклась.

Да, именно так я себя и вела.

— Просто не привыкла к такому, — я обвела глазами комнату.

— Какому? — пытливо спросила Аня.

— Не…идеальному, — ответила, наконец, я. — Мне всю жизнь готовил шеф повар, которого бесило, если сметана неровно лежала в соуснице, которая подавалась вместе с маленьким кусочком хлеба и ножичком для намазки, — призналась, горько усмехнувшись.

Аня хмыкнула.

— Если тебе нужен ножичек для намазки, то поищи его в кухне, хотя сомневаюсь, что он там есть. Ты быстрее пилу найдёшь в этом месте. Или топор, — беззлобно сказала она и пожала мне плечо. — Мне пора бежать.

Она сняла фартук, повесила его на крючок и вышла из домика.

Я встала и обследовала кухню. А это может быть даже весело. Меня всегда оберегали от ручной работы, от настоящей жизни, честно говоря. А здесь такая возможность испытать всё по полной программе.

Холодильник, плита, духовка, микроволновка. Я начала открывать шкафы в поисках посудомойки.

— Да где же она?..

— Что ищешь? — сказал Пал Палыч и я вздрогнула от неожиданности и ударилась головой о дверцу шкафа, который не успела закрыть.

— Какая же ты пугливая, — усмехнулся… дядя. — Боишься мышей, звуков моего голоса, чего ещё?

Я плотно сжала губы, не собираясь отвечать на провокацию.

— Теперь и говорить боишься? — спросил он с сарказмом.

— Нет, — ответила я резко.

— Если ты поела, то убери за собой и пошли.

Я прошла мимо него, взяла со стола тарелку и ложку, которые использовала и вернулась на кухню. Поставила посуду в раковину, не зная, что ещё с ней сделать. И повернулась к Пал Палычу.

— Я не нашла посудомойку, — сказала, кривя губами.