Натуральный обмен - стр. 1

1. Часть 1. Двойник

Если вас никто не любит,
будьте уверены, это ваша вина.

Ф. Родридх

ПРОЛОГ

Последние лучи заката мягко озаряли башню королевского замка. Отсюда открывался великолепный вид на город и на далекую полосу леса. Внизу кипела в жизнь, а здесь, наверху, было тихо и спокойно — тут можно было подумать.

На увитом плющом балконе стояли двое: высокий длиннобородый старик в темной мантии и плотный мужчина в монашеской рясе, ростом достигающий первому едва ли до плеча. Оба молчали, задумчиво глядя вдаль. Невысокий теребил большой деревянный крест у себя на груди.

Он заговорил первый:

— Тянуть больше нельзя…

А потом крепко сжал губы, будто сам испугался своих слов.

— Ты прав, — тихо отозвался старик, — мы слишком долго работали, чтобы отказаться в последний момент.

— Господь простит нас, — несколько неуверенно ответил собеседник. — Он увидит, что у нас благие намерения, и простит нас. Я буду молиться.

Старик поежился, но совсем не от холода.

— Может, Господь и простит нас, — пробормотал он. — А мы сами себя? Это же не просто так, это человеческая жизнь. Думаешь, тот ни в чем не повинный юноша когда-нибудь нас простит?

— Мы будем молиться, — повторил невысокий. И, помолчав, добавил: — К тому же мы оба знаем, что юноше уже не придется нас прощать.

От этих слов старик вздрогнул, но промолчал.

2. Глава 1

Я стоял перед огромным зеркалом в старинной резной раме. Зеркало отражало высокого худощавого парня с всклокоченными светло-русыми волосами, с серыми глазами, одетого в растянутый свитер, джинсы, кроссовки, — все как обычно. Я ехидно подмигнул своему отражению, но оно не повторило мой жест, напротив, нахмурилось, а брови угрожающе сошлись на переносице. По спине пробежал холодок, тут же превратившийся в настоящий животный ужас.

Я рванулся от зеркала прочь, но не смог сделать и шага — что-то удерживало меня, заставляя по-прежнему стоять перед своим ожившим отражением, которое, в свою очередь, ничего не ограничивало: мой двойник шагнул ко мне с самым решительным видом.

И тогда, размахнувшись, я ударил по гладкой поверхности, разбивая руки в кровь. Зеркало брызнуло в ответ миллионами осколков. Они сыпались отовсюду, впивались в лицо, голову, руки...

Я закричал и проснулся. Сердце отчаянно колотилось в груди.

Осмотрелся: я лежал на кровати в своей комнате, на мне те же джинсы и свитер, что и во сне, но настолько измятые, что в их реальности можно было не сомневаться — вчера я зачитался и уснул, даже не переодевшись. Распахнутая книга все еще лежала на моей груди.

— Черт-те что, — пробурчал я, садясь. Провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя, потому что сон все еще не шел из головы. Это же надо было такому присниться. Нет, мне и раньше частенько снились странные сны, но этот был особенно реальным.

В квартире стояла звенящая тишина: ни шороха, ни единого скрипа. Значит, мама уже ушла на дежурство в больницу. Интересно, не стала меня будить или не добудилась? Она уже несколько раз рассказывала, что не смогла меня разбудить, потому что я отбивался. А все почему? Потому что стресс! Никто молодежь не щадит.

Посмотрел на часы на прикроватной тумбочке и снова выругался. Да что за непруха? Девятый час, а в восемь нужно было быть в школе — сегодня репетиция последнего звонка, и всех обязали явиться к первому уроку.

Вскочил с постели и бросился переодеваться. Опять опоздал и услышу о себе в школе много «хорошего», нового, конечно, вряд ли — за десять лет учебы я, наверное, выслушал о себе уже все.

Я был из тех, кого считают оболтусами, «учительским горем» и «маминым разочарованием». Когда мои одноклассники читали «Войну и Мир», я зачитывался «Хрониками Амбера», когда готовились к экзаменам — играл в футбол. Были на моем счету и разбитые школьные окна, и взорванный кабинет химии, и костер в спортзале, а также драки на территории школы. Раньше моя мама была постоянным гостем педсоветов, но ближе к старшим классам учителя отчаялись и смирились с тем, что меня не переделать, и оставили мою бедную мать в покое. Наверное, в этом году, когда я получу аттестат, весь педагогический персонал трижды перекрестится и вздохнет с облегчением...