Наталия Гончарова. Счастливый брак - стр. 20
У князя Юсупова особый талант – творения великих европейцев: Рубенса, Тициана, Корреджо, Греза, Виже-Лебрен так и плывут к нему в руки. А от сиятельного князя – прямой путь в сокровищницы Петербурга и в подмосковное Архангельское.
Великолепный, полный изысканной роскоши дворец, собранные в нем коллекции старинного фарфора и серебра, богатейшая библиотека – «ученая прихоть» старого князя, чудесный парк, населенный мраморными кумирами, – все в Архангельском пленяло воображение Пушкина.
Не без гордости показывал гостю екатерининский вельможа свою картинную галерею, одну из лучших в России, соперничавшую разве что с императорской коллекцией в Эрмитаже. Какое созвездие великих: Буше, Корреджо, Тьеполо, Канова, Герен!
В числе величественных творений, что украшали стены дворца в Архангельском, был и совсем небольшой этюд кисти Пьера Нарцисса Герена «Эней и Дидона», написанный художником к большому полотну, хранившемуся в Лувре. Но вот этот живописный этюд и привлек внимание Пушкина. Именно его сюжет: «Эней рассказывает Дидоне о несчастиях Трои» и был представлен в той живой картине, что вызвала восторги гостей на святочном балу у князя Голицына. И соединенной с именем невесты поэта.
А, быть может, на «Геренову Дидону» указал Пушкину сам хозяин? И надо полагать, что разговор меж поэтом и князем тем мартовским днем шел и о недавнем, столь нашумевшем в Москве представлении – живых картинах у князя Голицына.
Старый князь большой знаток женской красоты. Женолюбив – в его жилах клокочет знойная татарская кровь. Княжий «гарем» так и остался тайным, и уже никому не узнать, сколько красавиц – русских, итальянок, француженок – являли свою снисходительность российскому меценату. По свидетельству известного историка Д.Н. Бантыш-Каменского: «Князь Николай Борисович Юсупов … даже в старости маститой приносил дань удивления прекрасному полу».
Ценитель изящных искусств. Ценитель женской красоты. И уж не мнением ли князя Юсупова о двух юных московских красавицах интересовался тогда Пушкин? И был несказанно рад, что восторги старого вельможи оказались созвучны его чувствам!
Каждой из красавиц воздано должное.
Живая картина, в коей участвовала Натали Гончарова, и с таким блеском, что, и сама того не желая, заставила говорить о себе всю аристократическую Москву, удивительнейшим образом связана с шедевром из собрания русского мецената князя Николая Юсупова.