Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести - стр. 34

Через пять минут раздался звонок в дверь.

Юрчик успел!

Ввалился он грязный, пахнущий землей и гнилой картошкой, небритый, молчаливый, какой-то немного пришибленный. Сбросил на пол чужую, болотного цвета куртку, тут же снял сапоги, штаны, рубашку и майку с трусами и голый полез в ванную, под душ.

– Настя, чистое приготовь, – только и сказал он.

Далее зашумела вода – Юрчик дал максимальный напор.

Боже, сколько в ванной было пара! Едва Настя открыла дверь, ее атаковало облако горячего влажного воздуха. Мгновенно вспотев, она чуть ли не вслепую положила на стиральную машинку пару нижнего белья и полотенце.

– Юра, вот.

Настя уже ринулась наружу, когда душевая шторка со звоном отошла в сторону.

– Погоди.

Распаренный, красный и мокрый Юрчик взглянул на нее из-под шипящих, бьющих его по макушке струй.

– Иди сюда.

Он протянул руку. Настя сделала шаг назад, потом шаг вперед. С губ ее сорвался смешок.

– Я ничего не вижу.

А пальцы уже расстегивали пуговицы на рубашке. Юрчик поднял ее к себе в ванну еще в лифчике и в трусиках. Горячая вода брызгала сверху. Юрчик прижал Настю к себе. Несколько секунд они стояли неподвижно.

– Напугать хотели, – шепнул он ей и принялся вдруг с жадностью целовать ее в шею, в губы, в щеки, в плечи.

Пальцы его стиснули Настину грудь, требовательно полезли под ткань. Он повернул ее, и Насте пришлось упереться ладонями в кафельную плитку.

– Юрчик!

– Думал, все, – сказал Юрчик.

Любил он ее жадно, грубо, горячая вода и пар навевали мысли о первородном бульоне, в котором как-то сама собой зародилась первая жизнь. Но мысли распадались, не выдерживая толчков, Настя постанывала, по кафельной плитке плыли цветки узора.

– День в каком-то подвале, – просипел Юрчик.

Он заставил ее вывернуть шею, нашел губами губы, коротко куснул.

– Так что, – нашла в себе силы спросить Настя, – все? Все кончилось?

– Не-а.

– Как?

– Потом объясню.

Юрчик развернул ее к себе. Оказалось, у него есть силы и на второй раз. Этот второй раз получился едва ли не ярче, чем первый. Настя вся ушла в сладкое движение, казалось, куда-то в сторону, отделяясь от тела, норовит съехать голова.

– Вот… вот так, – выдохнул Юрчик.

Он прижался к ней. Ягодицы, бедра еще работали, но с каждым толчком все медленнее, медленнее. Непослушными, дрожащими пальцами Юрчик убрал мокрые волосы у Насти с лица.

– Снова живой, – сказал он.

– Я вижу, – сказала Настя.

Они поцеловались. Юрчик выключил воду. Настя потянула полотенце с крючка. Они, как пьяные, принялись выбираться из ванны, потому что оказалось, что вдвоем в ней ужасно тесно. Ноги разъезжались. Не ноги – вата. Это было смешно.