Настроение: со льдом! - стр. 45

Вот такие у меня были подружки. Виделись мы редко, но зато каждая встреча становилась радостным событием, в течение которого мы никак не могли наговориться, хотя созванивались по скайпу минимум раз неделю, стараясь не упускать друг друга из вида. Но видеозвонки – это всё равно не личное общение, кто поспорит?

И вот спустя несколько часов я сидела на удобном диванчике итальянского ресторана в центре Москвы, у моих ног несколько пакетов с логотипами известных брендов, я успела себя порадовать, в руках бокал красного вина, и слушала Маринку. Она с воодушевлением рассказывала мне об открытии нового эко-отеля в Подмосковье. Подружку пригласили на работу управляющей, зарплату пообещали феноменальную, но и обязанностей навесили на неё столько, что впору было ещё и премию попросить. И Маринка лишь на один вечер приехала в Москву ради меня, но то и дело отвлекалась на официантов, на барменов, на интерьер, даже на салфетки на столе, которые были сложены, как ей казалось, несколько небрежно. Я, с тихой грустью, в её ажиотаже узнавала себя, у меня тоже случаются такие периоды, когда я принимаюсь за новый проект с нуля. Когда всё, вплоть до салфеток на столах, зависит от меня. В такие моменты очень легко ни о чём не думать, занятость и увлечённость перекрывают любую депрессию, лишь бы было, во что окунуться с головой, куда растратить все свои силы.

Я слушала подругу и одновременно разглядывала её. Марина не была признанной красавицей, но всегда привлекала к себе внимание яркостью и искрой во взгляде, своей живостью. Всё это и по сей день в ней сохранилось. Только она стала более зрелой, более уверенной в себе, знающей себе цену. Ухоженная, стильно одетая, знающая себе цену молодая женщина. Мужчины обращали на неё внимание, и я считала, что недостатка в поклонниках у Маринки быть не может. Его и не было. Вот только интересовалась Марина мужчинами во вторую очередь, на первом месте всегда была любимая работа. Как и у меня. И сейчас я смотрела на подружку, слушала её, понимая и поневоле заинтересовываясь её рассказами, и вдруг мне пришло в голову:

– Марин, нам по тридцать два года.

Маринка замолкла на полуслове, глянула на меня не то что непонимающе, а с какой-то настороженностью.

– И что?

Я сделала глоток вина, пожала плечами.

– Ничего. Просто иногда думаю: может, мы что-то делаем не так?

– Что мы делаем не так? – переспросила Марина с явным недовольством. – Не бегаем за мужиками и не вешаемся им на шею, в надежде, что замуж позовут?

– Знаешь, некоторые не бегают и не вешаются. И их зовут. Может, у нас с лицом что-то не так?