Настроение: со льдом! - стр. 3

Но вот вопрос: мне это надо?

Ответ каждый раз находился один и тот же – надо. И от этого только больнее. Каждый раз, как последний мазохист, я еду сюда, чтобы посмотреть своими глазами, убедиться, что у них всё идеально. При этом чувствую себя каким-то неблагодарным отщепенцем, из-за того, что не могу разделить с ними их счастье и взгляды на жизнь. Сижу в стороне и наблюдаю.

Виталий прошёл мимо меня к дому, взглянул и легко улыбнулся. Кажется, даже подмигнул. Я проводила его взглядом.

Мой идеальный зять.

– Ты ведь останешься ночевать? – спросила меня мама, хотя я всегда оставалась. Наверное, этим вопросом она давала мне понять, что не хочет моего быстрого возвращения в город. Хотя, могла бы так и сказать, хоть раз. Что хочет, чтобы я осталась, чтобы была рядом. Но она всегда спрашивала.

– Конечно, – ответила я. Мы снова были на кухне, и я не знала, куда деться. Мама колдовала у плиты, а Лялька ловко резала овощи на салат. Все были заняты, и в моей помощи не нуждались.

Ляля сунула в рот кружочек огурца и захрустела им. Оглянулась на меня, стоящую у стены и наблюдающую за ними. Улыбнулась.

– За городом здорово, правда? – Я кивнула. – Если бы здесь была приличная школа, я бы не задумываясь, переехала в деревню. Думаю, Виталик был бы не против. – Она засмеялась. – Мы бы стали деревенскими жителями.

Я не удержалась и усмехнулась.

– Не помню, чтобы Виталик горел желанием перебраться в деревню.

Ляля хлопнула на меня длинными ресницами.

– Ты что, он очень любит приезжать к папе с мамой. Правда, мам? Да и детям здесь лучше, чем в городе. Думаю, если я попрошу, он согласится.

Ну, в этом никаких сомнений не было. Если Ляля попросит Виталика о чём-то, то он, без всякого сомнения, согласится. И будет счастлив. Виталик всегда счастлив, когда Ляля его хвалит.

И странного в этом ничего нет. Моя младшая сестра была красавицей. И красота её могла затмить любой её недостаток, которых, впрочем, у неё никогда не было. Я не зря говорила про удушливую идеальность, жившую в нашем доме на постоянной основе. С того дня, как Лялька родилась, она делала счастливыми всех вокруг. Одним взмахом своих длинных ресниц и движением белокурой головки. Ляля улыбалась, и все вокруг начинали улыбаться. Родители говорили, что Ляля несёт людям радость и счастье. И, что самое удивительное, я не раз находила подтверждение их словам. Ляля была самым светлым, самым добрым и самым любящим человеком, которого я когда-либо встречала. Она любила всех вокруг, и люди, порой неосознанно, принимались отвечать ей тем же. Светловолосую, ясноокую Лялю невозможно было обидеть или огорчить, это считалось кощунством. И Виталик, влюбившись в неё десять лет назад, не уставал твердить жене о своей любви и носить ту на руках. На их брак даже финансовые проблемы не влияли негативно. Я знала, что полтора года назад Виталик потерял работу, и это стало сильным ударом по его самолюбию и по достатку и благополучию семьи. Я понимала, насколько ему было обидно, в той компании он проработал много лет, строил карьеру и надеялся пойти ещё выше, велись разговоры о его переводе в Москву на более высокую должность. Его ждала престижная работа и предоставляемое компанией жилье, руководство готово было оградить ценного работника от всех трудностей. А потом всё в одночасье рухнуло, и с тех пор он бьётся, пытаясь устроиться по профессии. Но в нашем городе IT-специалисты такого уровня не были востребованы. То есть, необходимость в них была, но зарплаты им предлагали куда ниже, чем в филиалах московских фирм и в самой столице. Без работы Виталик, конечно же, не остался, но в зарплате значительно просел, и с тех пор им с Лялей приходится экономить, а при наличии двоих детей и их постоянных нуждах, экономить приходится практически на всём. При его прежней работе, нужды они ни в чём не испытывали, жили в просторной съёмной квартире, раз в три года Виталик позволял себе поменять автомобиль, они ездили отдыхать каждый год всей семьёй, и уж точно им не приходило в голову экономить на продуктах, садиках или образовательных программах для детей. Я ещё тогда непрозрачно намекала сестре, что, имея двоих детей, глупо жить на съемной квартире. При зарплате Виталика они вполне могли позволить себе ипотеку, нужно было задуматься о будущем. Но Лялька никогда не вникала в вопросы содержания семьи, никогда не строила планов и уж точно не руководила мужем. Для Ляли Виталик был героем, который обеспечивал и оберегал их семью, и все вопросы всегда решал сам. От неё требовалось лишь быть идеальной женой и матерью, и делать своего мужчину счастливым. Со своей миссией Ляля справлялась на отлично, а в остальное старалась не вникать. Но мне пообещала, что поговорит с Виталиком, и, возможно, если он сочтёт целесообразным, они подумают об ипотеке. Уж не знаю, как они думали, поговаривали, что откладывают на первый взнос, но выходило у них довольно вяло. А после того, как Виталик лишился стабильной, высокооплачиваемой работы, об ипотеке думать и вовсе стало ни к чему, поначалу они тратили накопленное, а потом и вовсе съехали со съемной квартиры в двушку наших с Лялей родителей. А те, соответственно, перебрались в дом бабушки, в котором после её смерти никто не жил, и он два года простоял пустой, его использовали как дачу в летние месяца. Но, кажется, никого это не смущало и не напрягало. Счастливые не только часов, но и житейских проблем, по всей видимости, не наблюдают. А теперь Ляля и вовсе захотела перебраться жить в деревню. Хотя, я бы на её месте давным-давно взяла ситуацию в свои руки, собрала детей и перебралась с мужем в Москву, где он смог бы найти подходящую работу довольно быстро, приложив лишь немного усилий. Самое смешное, что работу в столице Виталику предлагали, но он даже не рассматривал подобную перспективу. Им с Лялей хорошо было здесь, рядом с родителями, умиляться на плещущихся в бассейне детей и счастливо улыбаться друг другу и всем вокруг.