Настоящая ложь - стр. 11
– Мой телефон не для звонков, только для эсэмэсок, – сказал парень. – Но мне пора к своим дружкам.
– Я не собираюсь его красть, – настаивал Донован. – Мне всего лишь нужно…
– Я сказал «нет», понял? Ну, бывай, чувак. – Парень вышел, так и не воспользовавшись туалетом.
Донован искал телефон, потому что остался без ключей от машины и хотел вызвать такси? Или он собирался звонить Ноа?
Бармен дышал тяжело, как раненый зверь. Воду он больше не включал.
Наконец он ушел.
Джул поставила чемодан на пол. Потрясла руками, разгоняя кровь, а потом размяла мышцы плеч. Девушка пересчитала имеющуюся наличность – как песо, так и доллары. Потом посмотрелась в зеркало пудреницы, проверяя парик.
Убедившись в том, что Донован ушел, Джул уверенной походкой вышла из мужского туалета – подумаешь, какое дело! – и направилась к дверям бара. На улице она пробилась сквозь толпы праздных гуляк, и тут ей улыбнулась удача. Подъехало такси. Девушка запрыгнула в машину и назвала таксисту курортный отель «Гранд Сольмар», по соседству с «Плайя Гранде».
В «Гранд Сольмар» она без труда взяла другое такси и попросила водителя отвезти ее в дешевую городскую гостиницу, которую держит кто-то из местных. Он привез ее в «Кабо Инн».
Это была та еще хибара. Стены в грязных разводах, облупившаяся краска, пластиковая мебель, искусственные цветы на стойке администратора. Джул зарегистрировалась под чужим именем и оплатила проживание в песо. Клерк даже не спросил документы.
Поднявшись в номер, Джул заварила себе в маленькой кофеварке немного кофе без кофеина. Положила в чашку три ложки сахара. И присела на край кровати.
Надо ли было бежать?
Нет.
Да.
Нет.
Никто не знал, где она находится. Ни одна живая душа. Это ли не счастье? В конце концов, она же хотела исчезнуть.
Но она чувствовала себя напуганной.
Ей не хватало Паоло. Не хватало Имоджен.
Она бы хотела отменить все то, что произошло.
Если бы только она могла вернуться в прошлое! Джул верила, что стала бы лучше. Во всяком случае, стала бы другой. Больше похожей на саму себя. Или меньше. Она затруднялась сказать, потому что уже и не знала, какая она, настоящая. Может, и вовсе не существовало никакой Джул, а был лишь набор масок, в которых она появлялась в разных условиях и обстоятельствах.
Интересно, все люди такие? Лишившиеся своего собственного я?
Или только Джул?
Она не знала, может ли полюбить свое искореженное, странное сердце. Она бы хотела, чтобы кто-нибудь другой сделал это за нее, увидел, как бьется оно в клетке из ребер, и сказал: Я вижу твою истинную сущность. Вот она, необычная, но достойная. Я люблю тебя.