Настоящая королева - стр. 9
– Брат Милтон, – сказал Хесперо и слегка поклонился.
– Теперь я трибицерий, – поправил его священник.
– Да, я вижу твою митру, – проговорил Хесперо. – Но вы остаетесь братом, как и все мы.
Милтон мягко улыбнулся. Глаза навыкате и узкое лицо, по мнению Хесперо, делали его похожим на грызуна. Митра нисколько не меняла этого впечатления.
– Вам завяжут глаза, всем, – сказал Милтон.
– Разумеется, – ответил Хесперо.
Во мраке, когда монахи завязали ему глаза, Хесперо почувствовал, что пол у него под ногами стал еще тоньше, а сердце прыгало в груди, словно отчаянно хотело разорваться на куски.
Кто-то твердо взял его за руку.
– Спускайтесь, – шепнул незнакомый голос.
Он сделал один, второй, третий шаг вниз. В конце концов он насчитал восемьдесят четыре ступеньки, как и в прошлый раз. Затем они несколько раз поворачивали, вдыхая застоявшийся воздух подземелья, потом их остановили и сняли с лиц повязки.
«Возможно, они собираются нас убить, – подумала какая-то совсем маленькая часть Хесперо, пока его глаза привыкали к новой обстановке. – Но тогда зачем завязывать нам глаза, если нам не суждено отсюда выйти?»
Однако другая часть его существа понимала, что это глупые мысли. Таков ритуал, любой разумный, внимательный человек – и, конечно же, любой посвященный в культ Декмануса – сумеет найти отсюда дорогу, даже с завязанными глазами. Только посвященным и тем, кому суждено стать жертвоприношением, разрешен вход в подземелье, в истинный Каилло Ваилламо.
Он начал различать детали в мерцающем свете факелов, закрепленных на стенах. Комната была вырублена в глубине скалы, на которой построили храм, и её природный песочный цвет казался оранжевым в свете факелов. Ряды полукруглых скамеек поднимались амфитеатром, но все были пусты, если не считать трех мест, возвышавшихся в последнем ряду, и трона за ними. Два из них были заняты другими трибицериями, а в следующее мгновение Милтон занял третье место.
Разумеется, на троне сидел Фратекс Призмо.
– Где мы? – спросил брат Хелм.
– Священный Сеназ Хиероваси, – ответил Хесперо.
Неожиданно громко заговорил Фратекс Призмо:
– Izic deivumus, – хором ответили все остальные, и Хесперо с удивлением обнаружил, что присоединился к ним.
Ну, он уже довольно долго служит церкви. И многое делает непроизвольно.
Однако Ниро Фабуле был священником дольше Хесперо. Фратексу Призмо уже около восьмидесяти, волосы, спадавшие из-под черно-золотой короны, давно поседели, а глаза, когда-то голубые, выцвели до льдисто-серого цвета. У него был вителлианский нос с горбинкой, а на обвислой левой щеке подергивалась жилка.