Настоящая королева - стр. 35
И тут под ним разверзлась земля, и чудовище завопило от удивления и ярости, упав на острые колья с высоты четырех королевских ярдов. Над головой Эспера что-то щелкнуло, освободило заостренное бревно, подвешенное над ямой. Он не видел, как оно ударило зверя, но услышал звук падения.
Эспер с облегчением выдохнул, но уже в следующее мгновение массивная лапа (на самом деле скорее рука с толстыми пальцами) ухватилась за край ямы. Эспер, опираясь на свой лук, метнулся назад к дереву. Тут появилась вторая лапа, а за ней – голова. Он увидел отдаленное сходство с уттином, с которым ему как-то раз пришлось сразиться, но, если это чудовище и умело разговаривать, оно предпочитало помалкивать. Оно напряглось и, не обращая внимания на кровь, текущую из ноздрей, начало выбираться наружу.
– Лешья! – рявкнул Эспер.
– Я здесь, – услышал он и почувствовал новый порыв ветра, когда второе бревно пронеслось мимо, направленное чуть выше ловушки.
Оно ударило прямо в рог зверя, вогнав его в череп, и он снова свалился в яму.
Эспер повернулся, услышав тихие шаги Лешьи. Из-под широкополой шляпы на него внимательно смотрели фиалковые глаза.
– С тобой все в порядке? – спросила она своим певучим голосом.
– Не хуже, чем утром, – ответил он. – Если не считать унижения, которое я испытал, превратившись в наживку.
Она пожала плечами:
– Тебе следовало подумать об этом, когда ты ломал ногу.
Она подошла к яме, и Эспер, прихрамывая, присоединился к ней, стараясь заглянуть внутрь.
Чудовище еще не понимало, что ему пришел конец. Его бока продолжали вздыматься, задние лапы подергивались. Но голова была расколота, точно яйцо, и Эспер решил, что оно недолго протянет.
– Ну и как, ради всех святых, мы его назовем? – проворчал он.
– Я помню истории про похожие существа, – ответила Лешья. – Мне кажется, их называли мертисвер.
– Это слово из языка скаслоев?
– Я не могу произнести его имя на языке скаслоев, – сказала она.
– Несмотря на то, что ты одна из них, – проговорил он.
– Я родилась в этом облике и с этим языком, – сказала она. – Я же говорила тебе, что никогда не слышала языка скаслоев.
– Угу, – не стал спорить Эспер. – Ты мне говорила. – Он снова посмотрел на умирающее чудовище и потер щетину на подбородке. – Ну, думаю, это мантикора, – задумчиво сказал он.
– Ничем не хуже любого другого имени, – заметила она. – Ладно, по-моему, нам пора отдохнуть.
– Я не устал, – заявил Эспер.
– Все равно здесь нам больше нечего делать. Пройдет несколько дней, прежде чем яд рассеется, даже если пойдет дождь.
– Угу, – проворчал Эспер.
– Давай, пошли.