Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - стр. 31

Аспирант, который стоял рядом, услышал его слова. Фыркнул и отошёл к вездеходу. Пилот и ухом не повёл, а рыболов поспешил замять неловкость.

– Да, отец, – проговорил он. – На этой планетке не разгуляешься… Воды нет, рыбы нет… С пивком посидеть, и то негде… Так что ты прав, разве это город… Вот, помнится, ловили мы на Проксиме…

– Ты мне скажи лучше, отец, что у вас в ящиках? – перебил его пилот. – В этих узких, как футляры для скрипок.

– Как что? – отозвался Стан. – Стрикеры!

– Мне это ни о чем не говорит.

– А-а… – разочарованно протянул рыболов. – Тогда, боюсь, не поймёшь ты, отец… Без обид.

– Как-нибудь постараюсь…

– Ну, скажем, если зверюга нападёт, – принялся пояснять Стан, – а убивать её нежелательно, используешь стрикер… Остронаправленный импульс снижает электрическую активность мозга, просекаешь?.. Зверюга временно тупеет, слепнет, нюх теряет… Потом, конечно, очухается, если другая зверюга не сожрёт…

– Станислав Григорьевич! – окликнул рыболова аспирант.

– Прости, отец, – сказал Стан. – Начальство зовёт.

Он подошёл к Андрею и Валдису, которые опять затеяли совещаться.

Нет у вас оружия, значит… А стрикеры – это удочки?

Ксенологи столько навешали на себя всякого разного оборудования, что сами стали похожи на диковинных инопланетных насекомых. Усики, жвалы, фасеточные глаза, сегментированные брюшки. Сходство с насекомыми только усилилось, когда ксенологи на тросах-паутинках спускались с обрыва на дно котловины. Пилот и водитель вездехода страховали сверху. Предпоследним спустился аспирант. В наушнике рации водителя что-то хрюкнуло.

– Давай, – буркнул Барнс. – Твоя очередь.

Пилот пристегнул карабин к тросу и пополз вниз. Высота обрыва была метров пятнадцать – металлическая псевдопочва мертвенно отблескивала в лучах солнца.

Дружеские руки подхватили пилота, утвердили на ногах. Пилот кивнул улыбающемуся рыболову, за спиной которого торчали пронизанные красными прожилками слюдяные надкрылья и чёрные усики стрикеров. На фоне огромного пузыря, словно набитого светящимся оранжевым пухом, Стан в ксенологическом облачении смотрелся комично, но шутить не хотелось. Охоту к зубоскальству отбивал Город – вернее, то бессмысленное с виду нагромождение радужных полостей, которое им называли.

Снизу было видно, что «шапка пены» не сплошная. Скопления пузырей то здесь, то там вздымались ажурными арками, образуя причудливый лабиринт проходов. Оставалось лишь выбрать – какой из них предпочесть. Аспирант выдвинул из заплечного ранца устройство, напоминающее стрекозу с оборванными крыльями – льдисто блеснули фасетки. Поманипулировав «стрекозой», Андрей молча показал направо. Первым в указанный проход шагнул Стан. Надкрылья за его спиной слегка завибрировали. Аспирант жестом велел пилоту идти следом. Выдержав дистанцию, пилот отправился за ксенозоологом. Все чувства пилота вдруг обострились. Он слышал, как позади сбивчиво дышит Андрей, как попискивает его «стрекоза», как скрипит десантными ботинками замыкающий Валдис. Пузырчатые строения – если это, конечно, были строения, – многократно усиливая, возвращали звуки, перепутав их до неузнаваемости. Хуже обстояло с запахами. Как будто кто-то нарочно долго копил их, чтобы в одно мгновение выплеснуть в лицо едким концентратом. А через несколько шагов стало ясно, что и с гравитацией здесь не всё в порядке. Пилот помнил про отрицательную гравитационную аномалию. Но, судя по ощущениям, – не всегда отрицательную, порою весьма даже положительную. Одно дело считывать данные с монитора, другое – испытывать на своей шкуре. Предательская слабость в мышцах, прилипающие к почве ступни, выпадение зрения и вдруг без перехода – прилив крови к голове, волосы дыбом, почва, ускользающая из-под ног.