Настоящая фантастика – 2013 (сборник) - стр. 101

Она! В сопровождении офицера, радостная и красивая. Сразу и не узнаешь, но он узнал. Словно молнией ударило от макушки до пят. Она!

Гостей провели в зал представлять. Многие её знают, многие помнят.

– Игорёк! Куда он подевался? Игорё-ок! Странно: шампанское на столе, а его и след простыл. Забыл, может, чего? А! Никуда не денется – вернётся.

Он не вернулся.

– Полный бардак, – пробормотал Игорь Яковлевич, выходя из Райсобеса.

Бумаги, бумаги, бумаги, а пенсии второй месяц нет.

– Не беспокойтесь. Все деньги за два месяца получите сразу, – заверила женщина с серьёзным лицом.

– Ага. Как же, – ворчал Игорь Яковлевич. – Вот был бы сын «новым» русским – повертелись бы вы у меня.

Дверь следом за Игорем Яковлевичем резко распахнулась. Статный мужчина с седыми висками в распахнутом пальто широким шагом вышел на улицу.

– Безобразие! – Он нахлобучил на голову норковую шапку, накрутил на шею шарф.

– Стёпа!

Игорь Яковлевич узнал бы её из тысячи. Но что стало с той красавицей? Понятно, прошло много времени, русые волосы разменяны на серебро, упругая кожа лица покрылась морщинами, однако у неё старость была настолько болезненной, что Игорь стоял, словно поражённый молнией, не сводя глаз с женщины.

Ей было не до него.

– Что там, Стёпа?

– Что-что? Бардак!

Она попыталась коснуться локтя Степана, желая успокоить.

– Оставь меня, Лара! – Он одёрнул руку.

Она сжалась, словно в ожидании удара.

– Иди домой, – брезгливо поджав губы, сказал он.

Игорь Яковлевич прикусил нижнюю губу, чтобы не окликнуть, когда она медленно побрела прочь.

– Эй, щенок! Ты что с человеком сделал? – Данилыч поднимался со своего креслица.

Ещё пять минут назад сосед спорил с пацаном, пытаясь всучить ему поэзию, а тут вдруг всё стихло. И на тебе: Яковлевич стоит, трясётся, словно его сейчас кондратий хватит, слёзы текут по лицу.

– Ах, ты ж гадёныш! – Данилыч стал выбираться из раскладного креслица.

– Не смей!

– Да ты чё, Яклич! Да он же тебя чуть ли не до инфаркта довёл!

– Не смей, – шипел букинист, бывший филолог. – А до чего ты довёл Ларочку? Помнишь? Там у Райсобеса, помнишь?

Данилыч опешил.

– Как… какого сабеса? Сбрендил, что ли?

– Паршивец, – наступал Яковлевич, сжимая кулаки. – Да ты её мизинчика не стоил! Да ты…

Влад выключил запись. Что прикажете с этим делать?

– А соседка, Амалия Сергеевна?

Егор пожал плечами:

– Она лучшую подругу подставила, чтобы та, типа, не попала на первенство по стрельбе. Сломала велик, и та упала. Перелом позвонка. Амалия на измену, типа, не хотела, чтобы так серьёзно, но никому не сказала. Вот и стремалась всю жизнь.