Наставники Лавкрафта - стр. 80
– Понимаю, – я тоже смотрел на него в упор. – Она была влюблена.
Тут он впервые рассмеялся.
– Ты и впрямь сообразителен. Да, она была влюблена. То есть, раньше была. Это раскрылось… Не могло не раскрыться, когда она рассказала. Я понял, и она увидела, что я понял; но мы об этом не заговорили. Я помню, когда и где это произошло – в уголке лужайки, в тени больших буков, долгим, жарким летним днем. Неподходящая декорация для страшных историй, но… Ох!
Он оставил наконец камин в покое и погрузился в свое кресло.
– Ты получишь пакет утром в четверг? – спросил я.
– Думаю, не раньше второго срока доставки почты.
– Ну хорошо. Значит, после обеда…
– Вы все хотите встретиться со мной здесь? – Он снова оглядел собравшихся. – Никто не уедет? – В его тоне сквозила натуральная надежда.
– Все остаются!
– Я! И я тоже! – восклицали леди, которые только что назначали время своего отъезда. Однако миссис Гриффин заявила, что нуждается в некоторых разъяснениях.
– Кого же она любила?
Я позволил себе ответить:
– Из истории это станет ясно.
– O, как не терпится ее услышать!
– Из истории это ясно не станет, – поправил Дуглас, – во всяком случае не в буквальном, вульгарном смысле.
– Очень жаль. Мне без этих подробностей бывает трудно понять.
– Неужели вы не скажете, Дуглас? – спросил кто-то еще.
– Да… Завтра, – он снова вскочил на ноги. – Сейчас я должен лечь спать. Спокойной ночи!
Быстро схватив подсвечник, он вышел, оставив нас в некотором недоумении. С нашего конца большого, обшитого темным деревом зала было слышно, как он поднимается по лестнице; и тогда миссис Гриффин произнесла:
– Ну, если я и не знаю, в кого она была влюблена, в кого он – понятно.
– Она была на десять лет старше, – напомнил ее муж.
– Raison de plus[10] – в таком возрасте! Но так долго скрывать – это красиво!
– Сорок лет! – вставил Гриффин.
– И наконец – эта откровенность!
– Эта откровенность, – возразил я, – станет огромным событием вечером в четверг.
Все согласились со мной и, в предвкушении, мы потеряли интерес ко всему прочему. Предыдущая история была неполной, рассчитанной на продолжение, но на сегодня все уже было рассказано; и мы, «рукопожавшись», как выразился кто-то, и снабдившись свечами, разошлись по спальням.
На следующий день я узнал, что письмо со вложенным ключом отправилось с утренней почтой в лондонскую квартиру Дугласа; вскоре об этом стало известно всем, но, несмотря на это – или, пожалуй, именно из-за этого, – мы его не тормошили, пока не отобедали, и настал тот вечерний час, который лучше всего подходил для тех эмоций, которые мы надеялись испытать. Тут он сделался общительным, всем на радость, и даже объяснил почему. Mы услышали это от него в том же уголке зала перед камином, где накануне высказывали наши тихие восторги.