Настасья Алексеевна. Книга 4 - стр. 50
Чтобы отковать наконечники для рогатин и стрел, нужен был молот.
В железном крюке, который нашли вместе с доской, было на конце отверстие, его увеличили, вбили в него рукоятку и самый толстый гвоздь. Получился молот. Наковальней служил большой булыжник. Клещи соорудили из двух оленьих рогов. С помощью этих примитивных орудий отковали два больших железных наконечника. Потом отшлифовали и наточили их на камнях. Рогатины получились крепкие, надёжные, с их помощью можно было отражать атаки белых медведей. Мясо медведей, оленей, песцов спасало людей от голодной смерти, а звериные шкуры от полярной стужи. Необычайно крепкие медвежьи сухожилия использовали как тетиву для лука, ими же сшивали одежды из шкур.
Кроме двух больших железных наконечников для рогатин, матросы отковали четыре маленьких наконечника для стрел, отполировали, заострили и крепко привязали наконечники к стрелам с помощью шнуров из медвежьих сухожилий. Стрелы даже украсили птичьими перьями и чтобы лучше летели.
Пользуясь только этим оружием, они в течение шести лет и трёх месяцев кормили и одевали себя. Белых медведей убили всего десять, и каждый раз с большой опасностью для себя. Выходить из дому, как говорится, до ветру, приходилось всегда вдвоём или втроём.
Питаться приходилось полусырым мясом, потому что топливо оставалось самой большой драгоценностью. Ни соли, ни хлеба, ни крупы у них не было.
Чтобы как-то разнообразить еду, придумали коптить мясо, подвешивая его к стенам внутри избы и над кровлей, там, где его не могли достать белые медведи. Летом на воздухе мясо отлично высыхало и становилось чем-то немного похожим на хлеб. В питье недостатка не испытывали, оказалось, что на острове много ключей. Зимой растапливали в котле снег или лёд.
Страшной угрозой надвинулась цинга (скорбут). Матрос Иван Инков, который раньше зимовал на берегу восточного Шпицбергена, порекомендовал своим товарищам жевать ложечную траву, которая часто встречалась на острове, пить ещё тёплую оленью кровь, вытекавшую из убитого животного, советовал, как можно больше двигаться. Эти средства помогли. Больше того, островитяне стали замечать в себе удивительную, небывалую подвижность. Так, Иван Инков, самый молодой из них, стал бегать с поразительной легкостью и быстротой.
Матрос Фёдор Веригин не смог преодолеть в себе отвращение к оленьей крови. К тому же он от природы был слишком неподвижен, медлителен, не мог активно противостоять болезни. Он заболел цингой раньше всех. Болезнь прогрессировала. Жестоко страдая, он слабел с каждым днём. Потом уже не мог ни подняться с постели, ни даже поднести руку ко рту. Товарищи кормили его, как малого ребёнка. Веригин умер зимой 1748 года. Эту смерть все тяжело переживали.