Настанет век пырларла. Книга 2. Не верьте легендам, или Сердце Гор - стр. 32

– Идем, толку сидеть, – позвал Ки-Пел.

Они шли наугад несколько часов, но из леса так и не вышли. Более того, пейзаж совершенно не менялся. Выбившись из сил, молодые люди присели на толстое поваленное дерево. Шунске жадно припал к фляге с травяным отваром, потом протянул ее Ки-Пелу.

– Должен тебя огорчить, приятель, – сказал Ки-Пел, сделав несколько больших глотков – хоть ты и Шикиэрт, а заплутали мы все же.

«Все равно лучше, чем заложником в Тхиаиде», – подумал Шунске и кисло улыбнулся.

***

– Ты совсем не похож на Ар-Раара.

– Почему? – немного обиженно улыбнулся Торэр.

– Не знаю, – Минги задумалась, – они все какие-то не такие… А ты… ты особенный…

Торэр со смехом погладил ее обнаженное плечо и сунул руку дальше – под одеяло.

– Да нет, это я какой-то не такой. Знала б ты, сколько раз мне этим тыкали.

Он провел рукой по животу, ощутив чувствительный толчок изнутри. Это напомнило, что он лежит в постели Бакара, обнимает жену Бакара, внутри которой толкается ребенок Бакара, его горячо любимого кузена. Как ни хорошо было с Минги, эта мысль постоянно мучила его. Смех сменился вздохом.

– Все это неправильно, – вырвалось у него.

Минги испуганно подняла голову.

– Торэр, правильно, когда люди рядом с любимыми, а неправильно – когда их лишают выбора и толкают в объятия… выгодных. Ты ведь не собираешься меня оставить? Скажи, что никогда не оставишь меня. Я не смогу снова одна…

– Я сделаю все, лишь бы моя госпожа была счастлива, – успокоил ее Торэр.

Минги со счастливым вздохом положила голову ему на плечо. С тех самых пор, как они были вместе, она себя не узнавала, да и все во дворце заметили, что она стала другой. Волшебным образом прошли боли в пояснице и приступы раздражительности, сменяющиеся долгой меланхолией. Поднос с едой больше не оставался нетронутым, и горничные больше не говорили, что еще немного, и она уморит ребенка голодом. Теперь Минги с удовольствием смотрелась в зеркало. Глаза засияли, щеки порозовели, на нее смотрела счастливая женщина. Даже Торэр с иронией думал, что, будь Бакар здесь, он бы остался доволен и даже поблагодарил бы кузена за заботу о жене.

Но спальня в крыле Преемника была единственным во всем Мааде местом, где царила безмятежная идиллия. Город был взбудоражен, слухи о близкой войне бродили из дома в дом. Пихомор объявил военное положение и этим подлил еще масла в огонь. Попытки жителей покинуть свои дома строго пресекались, каждая провинность влекла за собой арест: Авринор жаловался на недостаток рабочей силы и все арестованные практически без суда, едва набиралось достаточное количество, отправлялись в Хоур.