Наследство в России. Игра по правилам и без - стр. 8
Дмитрий Чудинов: Я тоже получил наследство – дачу в Рябово. Половина дачи принадлежала отцу, другая часть – его брату. Я уже привык к тому, что люди отказываются от денег, когда о них говоришь абстрактно, но берут, когда даешь реальную пачку долларов. Отец предложил мне свою часть дачи бескорыстно, типа «я тебе завещаю». Дяде я предложил деньги, чтобы выкупить его долю, и он согласился. В итоге я получил в наследство целый дом, сделал дорогущий ремонт, но жить или просто приезжать туда отдыхать не могу. Там все чужое: в доме жили люди, которые меня в свое время не хотели знать, и я до сих пор это чувствую и не могу спокойно там находиться. В поселке еще остались те, кто помнят моего деда. Продать дом я не могу, это все-таки наследство. Моим детям эта дача тоже не нужна, они выросли без нее. Одним словом, чемодан без ручки.
Андрей Бабин: Наследство не обязательно должно греть душу – оно может быть и с так называемым обременением.
Александр Заборов: Мое поколение о наследстве не рассуждало – от родителей мы могли получить в лучшем случае квартиру. И это уже было здорово, других материальных благ у нас и не было. Я очень благодарен своей матери: именно она привила мне те жизненные ценности, то отношение к семье, которые помогли в жизни, и это же я старался передать своей дочери и внуку. С наследством у меня была сложная история: мама и ее сестра жили в одном доме, и многие мамины вещи остались у сестры. Я не стал ничего забирать, претендовать на что-то, и благодаря этому у меня сохранились хорошие отношения с родственниками.
Мой отец долгое время жил в Москве. В самый сложный период, когда мне, мальчишке, нужен был папа, его не было рядом. Он вернулся, когда я уже вырос. Когда он умер, из столицы приехали его родственники. И пока я занимался организацией похорон, они перевернули вверх дном мою квартиру, даже наличники с дверей сорвали – искали сберегательную книжку отца. Мне тогда было уже 25, но я не мог сказать им: «Пошли вон!» – а надо было бы… Этим людям нужны были только деньги отца, на его могиле они ни разу потом не появились.
А дочери и внуку из материальных ценностей я тоже могу оставить только свою квартиру.
Илья Сорокин: На самом деле мы и так уже всё передаем. То, что мы пережили в эмоциональной сфере, никуда не исчезает. Чем меньше мы сделаем плохого и чем больше хорошего, тем больше позитива и передадим. Неважно, хотим мы этого или нет, но наше «делание» добра и зла передается! Я в этом уверен. Мы можем передавать по наследству свои грехи и ошибки, словом, чем меньше негатива мы оставим в мире, тем лучше будет нашим детям.