Наследство племени готов - стр. 37
Виталий почувствовал, что дядя еле сдерживает рыдания.
– Ладно, поехали, – примирительно сказал Громов. – Извини, если был с тобой груб.
Мужчина ничего не ответил.
Глава 7
Мартинято уже не знал, что «Спецгруз № 15» не залежался и в Краснодаре.
Через пять месяцев драгоценности готов под усиленной охраной повезли в Армавир. Теперь чемодан решили спрятать в здании горисполкома, имевшего прочные большие подвалы, во всяком случае на время, и, составив акт о передаче, инструктор секретного отдела горисполкома Мирра Яковлевна Авдеева спрятала ценности в комнате подвала, хранившей наиболее важные документы.
– Мы его перепрячем, Мирра, – заверил ее начальник горисполкома, представительный Павел Николаевич. – Сама понимаешь, сейчас некому этим заниматься – немцы на подходе. Пусть полежит у нас до лучших времен, а потом отправится в музей. Я понимаю, что там ему самое место.
Мирра Яковлевна хотела возразить, но не стала.
С утра она очень плохо себя чувствовала, ее знобило, тошнило, от любого, даже незначительного движения бросало в пот, черные большие глаза покраснели и ввалились, нос заострился, и Павел Николаевич, с сочувствием поглядев на свою сотрудницу, произнес:
– Да ты больна, голубушка. Ступай-ка домой, отлежись и завтра возвращайся здоровой. Да, да, завтра, работы невпроворот.
В другое время Авдеева принялась бы спорить и доказывать, что способна работать и в таком состоянии, но сейчас не могла вымолвить и слова. Казалось, язык распух, заполнил рот, мешая говорить, и она лишь кивнула.
– Вот и отлично, – сказал на прощание директор. – Увидимся.
Если бы Мирра знала, что они долго не увидятся!
Но сейчас она об этом не подумала и поплелась домой, еле передвигая ватные ноги.
Добравшись до небольшого домика, в котором она жила вместе с матерью, женщина с трудом открыла калитку, не ответила на вопрос матери, даже не услышала его, доползла до кровати и свалилась в беспамятстве.
Месяц она не приходила в себя, блуждая между жизнью и смертью, а вызванный Анной Яковлевной врач, считавшийся лучшим терапевтом в Армавире, только разводил длинными жердеобразными руками с коричневыми пятнами и сокрушенно вздыхал:
– Тиф у нее, голубушка. Ничего не гарантирую. Давайте ей это лекарство…
Не знала Мирра и того, что бедная мать достала старую икону Божьей Матери и молилась по вечерам, прося вернуть ей дочь. И молитвы старушки были услышаны.
Через две недели ненадолго Мирра пришла в себя, попросила пить, а потом опять впала в забытье. Остальные две недели она постепенно приходила в себя, то зовя Анну Яковлевну и прося воды, то лежа на кровати без сознания.