Наследство Пенмаров - стр. 99
Прошли две недели, а он все не появлялся. К этому времени каждый день для меня тянулся, как целая неделя. Наконец я с ужасом услышала в деревне, что молодой мистер Касталлак переехал из Гвика в Лондон и его экономка в Морве не знает, когда он вернется.
– Но ведь он должен вернуться в Морву! – говорила я Гризельде в отчаянии. – Лоренс оставил ему там дом, он не будет жить в Гвике, потому что по завещанию особняк Гвикеллис получит Найджел, а они не ладят. Братья сильно поссорились, когда Найджел вернулся из-за границы и выяснил, что похороны отца прошли в его отсутствие и он похоронен в Зиллане, а не во дворе церкви в Гвике, прихожанами которой они были. И потом, Марк не станет жить у матери в Лондоне, потому что с ней он тоже не ладит, так что он должен вернуться на ферму Деверол в Морве, ему же больше некуда деваться.
Гризельда отвечала, что не будет тратить драгоценное время на мечтания о Марке Касталлаке и гадать, что он сделает дальше. И вообще, пора уже мне взять себя в руки, забыть молодого мистера Марка и серьезно подумать о новом замужестве. Тех золотых монет надолго не хватит, и где мы тогда окажемся? Было бы разумно продать ферму мистеру Джареду, выйти замуж за молодого мистера Полмарта, владельца фермы Полмарт, которому я всегда так нравилась, и прекратить постоянно беспокоиться о том, где взять следующий грош.
– Томас Полмарт? – сказала я с отвращением. – Этот неотесанный плюгавый мужлан? Нет, спасибо!
– Экие мы важные! – заверещала Гризельда, теряя терпение. – За нами ухаживали два джентльмена, поэтому теперь мы потеряли голову и заважничали! Уж лучше бы взяла себя в руки, драгоценная моя, да поднабралась бы умишка! Джентльмены не женятся на таких, как ты, даже и не думай. Джентльмены женятся на леди, а не на рыбацких дочках. Не забывай, откуда ты родом и кто такая! Если ты думаешь, что мистер Марк когда-нибудь сюда вернется, чтобы на тебе жениться…
– Я вовсе так не думаю! – сказала я сердито, и это была правда.
Марк на самом деле однажды упоминал о женитьбе, еще до смерти Лоренса; но в то время я не приняла его слова всерьез. К тому же тогда он был последним человеком, за которого я хотела бы выйти замуж. Теперь мои чувства были иными, но, несмотря на их перемену, я еще не потеряла здравого смысла.
– Я интересна Марку только в определенном качестве, – резко сказала я Гризельде, – а это не имеет ничего общего с брачными узами.
Она проворчала что-то о грехе и осуждении на вечные муки.
– Прекрасно! – воскликнула я раздраженно. – Значит, я вела себя с ним как грешница, неверно себя вела! Но почему мне нельзя хотя бы раз позволить себе любить? Мне всегда не везло в любви: всю свою молодость я провела в неблагоприятных условиях, разве я не заслужила право на капельку удовольствия с человеком, который мне нравится? Ведь Господь не настолько жесток, чтобы не позволить мне немного счастья после такого количества боли и унижений! Если я чего-то и хотела от жизни, так это любви и покоя, и раз мне не дано получить одно, я, по крайней мере, имею право на второе!