Наследство Катарины - стр. 3
–Не страшно ходить одной? Ты же с моего курса, да? Медленно бегаешь, – задорный, басовитый голос, она не перепутала бы ни с кем другим.
–Я вроде как торопилась. Спасибо, что помог, – сказала она, оглядываясь на бездыханное тело того мужика.
–Оклемается гад! – заметив заинтересованность, пояснял он. – Роман. Я тебя провожу, а то вдруг ещё желающие появятся, – небрежно бросил он и зашагал вперёд. – Ну, что стоишь? Долго тебя ждать? Хочешь, чтобы профессор расстроился? – насмехался он, а когда она потихоньку стала ступать, опасаясь грохнуться вновь, от души рассмеялся и взял под руку. – Твои сапожки прямо мечта для маньяка!
–Ну, хватит! – надулась, было, она.
–Мне, что придётся угадывать твоё имя? Как насчёт Мария? Стоп. Нет. Слишком просто. Кристина? – он продолжал перечислять, а она погрузилась в себя и возвратилась назад, когда вышли на свет фонарей из злосчастного сквера.
–Катарина, – произнесла она с придыханием, застыв на месте от увиденной картины.
Фонари, занесённые снегом, сугробы, отражавшие блики и сверкавшие миллионами огоньков, будто драгоценных; снежинки, спускавшиеся и таявшие на лице; и луна, манящая, большая, таинственная, невероятно яркая в тот зимний вечер, нависла над бренной планетой. Он тоже смотрел и молчал пару минут, а потом потряс головой, как пёс, и сделал вид, что его не заботят девчачьи восхищения, шагая дальше и подтягивая за собой.
–В смысле Катя?
–Нет. Это совершенно другое. И у него нет уменьшительных вариантов.
–Понял. Ты та самая со странной фамилией. Девчонки тебя обсуждали как-то, слышал краем уха, считают тебя чудачкой.
–Да! А мне плевать, кем они там меня считают! – вспылила она, высвободила руку и, скользя, продолжила идти дальше самостоятельно.
Он быстро обогнал, и, на ходу развернувшись, помахал рукой на прощанье. Она так злилась. На него, на глупых девочек. И вовсе у неё не странная фамилия, просто другая. Она же Мансдантер – по папиной линии предки были потомками династии короля Швеции, а по маминой она была Ивановой. «Однако, коммуникабельности матери мне унаследовать не удалось». Той было абсолютно все равно, кто перед ней находится. Разговор заводился сам собой, общие темы появлялись мгновенно, и она уже блистала и притягивала, как магнит. Именно это умение когда-то помогло ей выскочить замуж за иностранца, который теперь до конца своих дней обязан содержать их обеих. Она добралась до аудитории слишком поздно, половина занятия была пропущена, и профессор при всех пристыдил. Лицо стало пунцового цвета и вызвало волну хохота у пятидесяти человек. Позже ночью она будет печально смотреть в окно, сидя на подоконнике, и снова размышлять о том, почему одинока. Она начинала ненавидеть своё имя, виня во всех невзгодах, но потом успокаивалась и понимала, что просто не такая, как они. И, с одной стороны, это было хорошо, а с другой было бы проще быть Ивановой. Тот день она не забудет никогда, краткий миг, когда он был рядом, как спас от унижения и боли. Теперь для нее он перестал быть обычным красавчиком и задирой, ведь она сумела разглядеть доброе сердце и отважную душу.