Наследство Карны - стр. 75
– Да. Я с ним спала. В башне замка, построенного в тысяча триста пятьдесят седьмом году в Уэльсе. Мы оба были далеко от дома. И я твердо решила больше никогда не думать о Вениамине Грёнэльве.
Он мог бы поклясться, что все это происходит во сне. Что она во сне произнесла эти чертовы слова, которые легли между ними. Его глаза искали точку опоры. И нашли стену у нее за спиной. Тишина обоев обожгла ему сетчатку.
Анна кашлянула. Этот сухой звук не имел к нему никакого отношения.
– Он считал, что мы поженимся. Мы не поженились, но не по его вине.
– Не может быть! – выдавил он наконец, не глядя на нее.
– Я уехала на другой день. Сбежала, не знаю, как иначе это назвать.
– Интересно! – Голос Вениамина звучал презрительно. Но Анна как будто не слышала его. Она как будто делилась с подругой чем-то сокровенным.
– Я вдруг поняла самое себя, – продолжала она, не переводя дыхания и глядя ему в глаза. – Это невероятно! Я имею в виду, что совершила недопустимый поступок! Что я такая испорченная! Ты понимаешь?
Это было слишком вульгарно для того, чтобы быть правдой. Анна просто играет. Вот и все.
– Я чувствовала себя настоящей грешницей. Поверь, это было непередаваемое чувство свободы! Но когда я вернулась домой и оказалось, что я не забеременела, я не могла даже вспомнить, как он выглядел… Тогда я написала твоей матери и спросила ее, что она думает о таком безумном поступке.
– Ты… написала… Дине?
– Да, не могла же я посоветоваться с собственной матерью. Или с тобой. И Дина написала мне, что и прежде с женщинами из хороших семей случалось нечто подобное и что я должна просто забыть об этом грехе и поехать в Рейнснес. Потому что ты – последний из всех, кто имеет право меня судить.
Он видел ее как в тумане. На лбу у нее появилась некрасивая складка. Воротник блузки сбился на сторону.
– Это мне помогло. И вот я здесь. И рассказала тебе всю правду!
Вениамин никогда не любил остывшее жаркое под жирным соусом. Но то, что ему подали здесь, было решительно несъедобно.
Тем не менее он не мог оторвать от него глаз. Его словно заворожили и соус, и остывшее перепревшее мясо. Бедное животное напрасно лишилось жизни.
Анна через стол протянула ему вазочку с брусникой. Неужели она улыбается? Хитрая улыбка, игравшая у нее на губах, несмотря на то что им подали нечто несъедобное, доконала его.
Вениамин положил на мясо бруснику. Когда он воткнул в него нож, брусника брызнула во все стороны и растворилась на красной скатерти.
Нож тоже никуда не годился. Вениамин взвесил его на руке – ручка ножа была слишком тяжела. Она качнулась к тарелке. Пользоваться таким ножом было невозможно.