Наследство Карны - стр. 67
Он пригладил волосы.
– Анна, – сказал он, – у меня не было злого умысла. Мой поступок отвратителен. Если хочешь, я дам в «Тромсё Стифтстиденде» объявление на две колонки, в котором принесу тебе свои извинения. Только, ради бога, прости меня!
– Это уже многим известно?
– Никому! – солгал он.
– Ханна считает, будто ей известно.
– Я объясню…
– Это бесполезно, вспомни ее последние слова.
– Если хочешь, я сам все объясню домашним.
– Что именно ты хочешь им объяснить?
Она лихорадочно перекладывала предметы женского туалета со стула на стул.
– Знаешь, как я злюсь! – Она старалась говорить спокойно.
– У тебя есть для этого все основания. Эти гости… Они вывели меня из себя. Я ведь почти не спал в предыдущую ночь… А вечером выпил лишнего и плохо соображал. Глупо получилось.
– Еще как глупо, Вениамин!
– Что же мне теперь делать?
– Сначала уйди отсюда, чтобы я могла умыться. Потом последи, чтобы не выпить лишнего за завтраком. И мы совершим с тобой долгую прогулку по берегу. Только вдвоем. Но ты должен быть трезвым!
Ночью прошел дождь. Когда он шел к уборной, пахло мокрой травой и березами.
Он запер дверь на крючок и перевел дух. Наконец он остался наедине с собой и своим нестерпимым желанием. Желанием ощутить ее кожу.
Почти теряя сознание, он закрыл глаза.
Все было сделано быстро. Потом он оттолкнул Ханну и оставил рядом с собой Анну. Она легко прикасалась к нему.
Ханна завтракала на кухне. Это была демонстрация.
Вениамин решил поговорить с ней в тот же день. Или на следующий. Во всяком случае, скоро. Когда подвернется возможность.
Анна почти не разговаривала. Скрежет ножа и вилки о тарелку раздражал Вениамина. Кофейная чашка, поставленная на блюдце, вызвала грохот обвала.
Хлеб был какого-то странного цвета, и Вениамин не прикоснулся к нему. Масло выглядело неаппетитно, как и варенье. Неужели у него хватало сил всего полчаса назад испытывать страстное желание?
Он был опустошен. Голова словно отсутствовала. Ему хотелось только лечь и не двигаться.
Из кухни донесся голосок Карны, и Вениамин сообразил, что забыл о ее существовании. Не было ли у нее ночью еще одного припадка? Такого же тяжелого? Хотя обычно припадки случались не так часто.
Будто стараясь успокоить свою совесть, он стал думать о том, что повезет ее в Христианию или в Копенгаген. Покажет врачам. Может, ей поможет бром?
– Тебе что-нибудь передать? – Анна кивнула на стол.
– Анна, мне так стыдно!
Он вдруг обнаружил в ее глазах смех. Ох уж эти женщины! Никогда не знаешь, чего от них ждать.
Разве только что она не объяснила ему, как отвратителен его поступок? А теперь смеется? Смеется, хотя ему так плохо, хотя он признался, что ему стыдно? Конечно, он смешон. Неужели единственное, что им нужно, – это поставить мужчину на колени? Ну что ж, она поставила его на колени.